На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Охота и рыбалка

25 419 подписчиков

Свежие комментарии

  • Виктор Симанович
    это не из разряда доступной для обычного рыболоваРейтинг самых вку...
  • Яков
    О самой охоте ничего своего, только слова переставляете местами, делая текст ещё хуже. А "Королевский выстрел", чтоб ...Вальдшнеп на мушк...
  • Астон Мартин
    интересноВинтовка Bergara ...

Шелудивый медведь приучил к порядку

В какой-то момент я стал ощущать, что кто-то бродит по моим следам. Где-то сзади вдруг треснет сучок и начнут истерически стрекотать сороки, кричать кедровки. Да и пара воронов, сопровождающих меня от избушки к избушке, стремится уведомить меня, что сзади кто-то есть.

ФОТО MATTI SUKSI/FLICKR.COM (CC BY-NC-ND 2.0)

Правда, я еще не умею распознавать тонкости в голосах этих птиц, как это было на Тимоновском стационаре в верховьях Средней Авачи.

Тогда я точно определял, на кого реагируют птицы: на снежного барана, медведя или на человека.

Однажды на переходе вдоль реки Рассошины случился со мной казус.

Карабин, обычно висевший на левом рожке от поняги, остался у бревна, на котором я отдыхал, и только отойдя на километр, я вдруг понял, что чего-то не хватает.

Сбросил груз и скорее назад.

В бесснежный период я без карабина не ходил: за плечами уже была школа встреч с медведями без оружия.

Мой карабин, как положено, стоял у бревна.

Взгляд упал на старое кострище, где четко отпечатался след передней лапы не очень крупного, по нашим камчатским меркам, медведя.

Зверь подошел к месту моего отдыха, все обнюхал и, услышав, что я возвращаюсь, бросился вниз по берегу речки.

Расхожее мнение о том, что медведь при встрече с охотником первым делом старается выбить из его рук оружие, не подтвердилось (говорят, он не любит запаха оружия и старается с ним расправиться в первую очередь).

Ну, если «не любит», что тогда помешало ему закинуть винтовку в речку? Росомаха так бы и поступила, или спрятала бы ее куда-нибудь под куст — ищи потом.

Этот медведь появился в округе года три назад. До этого, наверное, ходил с одной из крупных самок в составе семейной группы.

Пришло время, его отогнали, а медведица-мать бродила здесь же в окрестностях с его меньшими братьями или сестрами. Зверь отличался какой-то неуемной пакостливостью.

Оставишь избушку на три-четыре дня, чтобы сходить за продуктами, а он заберется в нее, сбросит наземь постель, переворошит посуду, попутно свернет набок печку или выворотит пару досок из стола.

Видимо, когда-то он находил в избушках забытые продукты или запасы консервов. После таких медвежьих услуг приходилось отправлять все в печку. Зато этот зверь приучил меня к порядку, и я, если уходил из избушки даже на два-три дня, все убирал на лабаз, а дверь оставлял открытой.


Росомаха — крупный представитель семейства куньих. ФОТО SHUTTERSTOCK


Однажды, ничего не найдя в избушке, мой неугомонный сосед добрался до снегохода. Выдрал бензобак, оторвал сиденье, унес все в ближайшие кусты и там бак разгрыз, ничего в нем не обнаружив, кроме запаха бензина.

Затем он долго резвился с поролоновым сиденьем, пока не измельчил все в мелкую крошку. Кроме этого, пакостник уволок валенки и, испытывая на них остроту и крепость своих зубов, превратил их в проветриваемую обувь, чтобы в ней, как в сандалиях, не было жарко.

Как я ни защищал избушки, ничего не помогало. Доски с набитыми гвоздями в виде ершей медведь обходил или же выворачивал их и отбрасывал в сторону. «Пфимфы» — старинное оружие устрашения противников, бытовавшее у студентов-охотоведов, своего рода импровизированные взрывпакеты — отпугивали зверя лишь на два-три дня.

Видимо, выветривался запах черного пороха, и медведь снова принимался за свои проделки. Да и не дело это — «пфимпа»: не сам, так случайный гость нарвется на нее и получит травмы. А это недопустимо. Не тому учили.

С осени зверь ушел на ягоды, затем на орехи. Где-то перезимовал, а с весны вновь взялся за старое. Надоел! И попытался я подкараулить зверя, затаившись на тропе. Но медведь ухватил мой дух и исчез.

Близился очередной сезон охоты. Теперь косолапый ходил по нерестилищам и регулярно бродил по моим следам, вынюхивал у ловушек приманку на соболя, выгребал ее и попутно отбрасывал в сторону капканы. Ими ведь медведя не поймаешь и не напугаешь.

Правда, был один невероятный случай, когда зверь, обшаривая дупло, оставил в нем (точнее, в капкане-нулевке) свой коготь. Тогда нам достался необыкновенный трофей. Другой одинец также обследовал дупла и вытаскивал оттуда положенную на приманку рыбу, а позже не брезговал даже попавшимися в ловушки соболями.

А однажды пошел мой напарник по путику и увидел, что добыча была вытащена в одном капкане, в другом, а у третьего стоял сам расхититель. А надо заметить, в первые годы работы на участке мой товарищ весьма побаивался медведей и при отличной стрельбе в мишень умудрялся мазать по зверю даже на близком расстоянии.

Видимо, не справлялся с психической нагрузкой, когда видел хищника. А тут злость охватила моего напарника, он преодолел свой страх и в одиночку убил мародера. С тех пор перестал панически бояться этих зверей…


ФОТО SHUTTERSTOCK

Ну а мне что оставалось делать? Пока медведь ходил только по одному путику, вдоль тропы от избушки до избушки, а потом наверняка переберется на другие. И я решил караулить зверя. Пара попыток не удалась.

Как я ни имитировал свой уход вдаль по тропе, а сам устраивался на удобном месте в засаде, зверь обходил меня под ветром, начинал «пышкать» и удалялся…Итак, в тот раз я подобрал свой забытый карабин, а вороны дружно показывали, что медведь где-то недалеко сзади.

Я прошел поляну, заросли низкорослых кустарников и высокотравья и на узком месте от лесной гривы до реки устроил засаду. Сначала проимитировал свой уход. Сломал толстый лиственничный сучок, затем помельче, еще через некоторое время легонько шумнул ногами по траве и затих, забравшись в развилку нижних ветвей когда-то давно обломанной лиственницы.

Залег на пологом суку и стал ожидать. С дерева места возможного прохода зверя просматривались до самой реки. Ветерок тянул в благоприятном направлении. Решил ждать до победного конца. И все-таки момент, когда зверь миновал просматриваемое пространство, я прозевал.

Может, он обошел под берегом реки, где не хватанул моего запаха, но вернее всего, медведь прошел «за спиной», по стланикам, за озером, и сравнительно на большом расстоянии, поэтому услышать его не удалось.

Пока я так рассуждал, сверху по тропе, куда я направлялся, донесся треск валежника, а спустя несколько секунд показался и мой «попутчик». Он несся галопом, знай шлепали по открытому грунту подошвы его лап да пощелкивали когти на сучках. Карабин был готов давно, предохранитель снят.

Первое, что подумалось: зверь не в себе, в «полной растерянности». Уши болтались словно лопухи, пасть открыта, язык наружу, как у собаки в жару. Нелегко ему давалась эта пробежка. Как выяснилось позже, он потерял мой след, когда вышел на тропу на километр впереди от меня.

Крутанулся, моих следов не нашел и помчался в обратном направлении. Что ж, и на старуху бывает проруха. Ведь что-то заставило зверя испугаться и бежать на махах обратно.


Медведь — желанный трофей любого охотника. Фото Дмитрия Васильева.

Наткнулся он на мои следы у поворота с тропы, приостановился и помчался в сторону спасительных стлаников. На чистой открытой поляне он шел быстро, прямо, и поймать его на острие прицела не составило труда.

Не рискнул стрелять по шее, пришлось стрелять в область лопатки. Резерв пространства был не менее сотни шагов. Кувырок — второй выстрел, третий. Зверь шел, но тяжело и перед старицей завалился, попытался ползти. Пока я шел к нему, скатился с берега. Последний контрольный выстрел я сделал уже на воде.

Да, это был тот самый не очень крупный самец, но вытащить его из воды было невозможно. Пришлось вскрыть брюшину в воде и оставить мясо здесь до проверки на зараженность трихинеллезом. Неосторожным движением ножа я вскрыл желудок.

На этом и прекратилась дальнейшая обработка трофея. Поразила необыкновенно высокая зараженность гельминтами. Перевернул тушу — в воде это оказалось несложным. Задняя часть левого бока от грудной клетки до лап была почти безволосой.

Прорезал шкуру на крестце — сала не было совсем, ни единого грамма, как и в кишечнике. Без сожаления оставил зверя в воде, взяв только пробы диафрагмы да жевательной мускулатуры для трихинеллоскопии, хотя уже твердо знал, что не смогу есть мясо этого медведя.

Брошенное мясо, если оно заражено трихинеллами, источник заражения всех хищных зверей в округе гельминтозным заболеванием. Пробы показали, что мясо зверя было без личинок. Тем не менее я не рискнул взять его на еду.

Пусть медвежатина станет пищей для мелких гольцов, которые сразу же скопились у туши, всевозможных бокоплавов и других беспозвоночных обитателей вод!

Но я просчитался. Туша начала припахивать, так как не полностью была скрыта водой, и первыми ее обнаружили вороны, затем стали подлетать орланы. Кружили вокруг и неизвестно откуда взявшиеся крупные чайки.

Птицы привлекли внимание другого медведя, который пришел на нерестилище проверить, не подоспели ли кижучи. Зверь с шириной следа передней лапы сантиметров двадцать легко справился с неподъемным для меня весом — утащил добычу в стланики, зарыл ее там мусором и почти неделю жировал.

Вероятно, к запасам жира, накопившимся на ягодах и орехах, добавилось еще центнера два белкового корма.

В тот год Здоровый, как я назвал великана, отъевшись мясом Шелудивого, не стал ждать нереста осеннего кижуча и по первым снегам отправился в «спальный медвежий микрорайон» на нашем участке, к горе Орловой, где и залег на зимовку.

Частенько слышишь от охотников, что бывает, вернется человек не вовремя по своей тропе и встретит следы какого-нибудь топтыгина, которые протянулись на один-два километра. Что же заставляет медведя тропить следы человека? Любопытство?

Предположение «а вдруг повезет да удастся»? А может быть, и человек в чем-то виноват, провоцируя в медведе повышенный интерес к возможности получить неожиданную пищу в виде остатков от еды человека, его деятельности?

Но страшно, когда медведь в качестве источника пищи начинает рассматривать самого человека. Надо стремиться избавиться от таких соседей. Медведь должен с чувством страха и с уважением, как говорят охотники, относиться к человеку.

Если этого нет, то да, виноват человек. И в этом случае кто-то из двоих обречен.

Источник

Картина дня

наверх