На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Охота и рыбалка

25 419 подписчиков

Свежие комментарии

  • Виктор Симанович
    это не из разряда доступной для обычного рыболоваРейтинг самых вку...
  • Яков
    О самой охоте ничего своего, только слова переставляете местами, делая текст ещё хуже. А "Королевский выстрел", чтоб ...Вальдшнеп на мушк...
  • Астон Мартин
    интересноВинтовка Bergara ...

Первый раз на новом месте

открытие охоты на утку

Сняв дождевик и повернувшись спиной к костру, грею руки о кружку. Спине становится жарко, от горячего чая прошибает пот. Однако налетевший порыв ветра сразу меня охлаждает. Все-таки здесь, под прикрытием деревьев, его натиск не так силен, как в поле. Так, обсыхая и насыщаясь, прогреваюсь и забываю о недавнем холоде. Подержав над огнем дождевик, высушиваю его, потом приходит очередь штанов и носков.

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО — В № 9 (148) И В № 10 (149).

Нижнее березовое бревнышко почти перегорело посредине. Мы с Лаврентичем поднимаемся, натянув обувь на босы ноги. Ломаем бревнышко пополам и снова укладываем в костер.

— Ну ты смотри, сколько времени уже сохнут… — Лаврентич со вздохом опять снимает сапоги и снова пытается их протереть пучками травы. — Сами раскалились, а вода как была внутри, так и осталась!..

— Возьми-ка лучше бумаги туалетной, — советую ему, протягивая целый рулон. — Набей сапоги, подержи и вытащи…

— А я думал, что ты на охоту приехал… — со смехом Валера завалился набок. — А тут, оказывается, вон для чего…

— Ага, на свежем воздухе все приятнее… Обычно я с собой всегда газету брал. Она в поле и скатерть, и бинт, и полотенце, ну и по прямому назначению… то есть почитать… А тут что-то дома газет не было. Ну и пришлось заменить.

— А неплохо получилось… — Лаврентич уже вытаскивал из сапога мокрые клочья бумаги. — Тебе оставить?

— Ну, если только на пару раз…

Промокнув бумагой второй сапог, Лаврентич надел подсохшие носки, обулся и довольно произнес:

— Красота!

-Ну и ладно, — от костра поднимается Валера. — Раз все согрелись и обсушились — давайте спать. Завтра рано вставать — часа в четыре. Чаю попьем — и по местам.

— Что-то рано слишком, — оспариваю я. — Сейчас только в шесть утра брезжить начинает, не лето уже. Минут 30 на сборы нам хватит. Значит, в полшестого и вставать надо. В ранних сумерках места займем.

— Вы как хотите, я ставлю будильник на четыре. Сергей, если что, ты в машине спать ложись, на водительском сиденье, там все разложено. А мы — в палатке.

Бесконечная ночь

Мои новые знакомые укладываются, минут через 10 становится тихо. Костер продолжает гореть, привлекая своим светом и теплом. Уходить от огня не хочется, тем более что теперь можно вытянуться рядом с ним на сухом пятачке. Языки тугого синеватого пламени вырываются из щелей между бревнышками. Кое-где огонь красный, снизу ярко светятся угли…

Долго лежать на холодной твердой земле, хоть и с подогревом спины, утомительно. Если бы имелась какая-нибудь подстилка, то тогда, наверное, было бы совсем хорошо. Ворочаться у костра можно долго, но спать надо все равно. Завтра будет день, который легким не назовешь.

В «Жигулях» действительно водительское сиденье приготовлено для ночлега. Справа лежит что-то в темноте трудно различимое и большое… непрерывно свистящее, храпящее и причмокивающее. Устраиваюсь на оставленном для меня «ложе», тихонько прикрываю дверь.

В машине, конечно, мягче, но не особо теплее, чем снаружи. Пытаюсь расслабиться и уснуть, но непрерывный храп соседа не дает это сделать. Ну что ж, это все равно намного лучше, чем околевать в чистом поле у камыша. Даже если не получится подремать, так хоть дам отдых уставшему телу.

Снова вспоминается странная сегодняшняя заря, складываются в единое целое, как на карте, пройденные сегодня перелески, поля и болота. По крыше иногда шлепают редкие мелкие капли дождя. В лобовом стекле мерцают отблески пламени костра.

Прикидываю в уме расстояние до того участка чистого неба, который проходило солнце на закате, скорость ветра. Очень хочется, чтобы завтра утречко было тихое и безоблачное…

Отлежав бока и так и не заснув, вылезаю из машины. Подправив костер, усаживаюсь в его тепло, слушаю тишину ночи, вкушаю запахи чистого лесного воздуха, слегка «подкопченного» дымом. Иногда в кустах чирикнет спросонья птичка. Из деревни слабо доносятся звуки полуночного веселья. Непрерывны только уже привычные шелест листвы, посвист травы и веток на ветру.

Хорошенько обогревшись и устав сидеть, снова укладываюсь в машину. Меня встречает все усиливающийся радостный храп. Закрываю глаза и расслабляюсь. Хоть бы немного вздремнуть!

Красота неземная

Через некоторое время, очнувшись от забытья, открываю глаза. Чувствую: что-то изменилось. Внимательно приглядевшись, замечаю, что в тьму в салоне автомобиля, кроме мерцающих отблесков костра, разгоняет еще и устойчивый белесый свет прорывающейся через облака восходящей луны. Потом она скрывается в тучах, я вновь пытаюсь заснуть…

Проходит еще немного времени. Оставив попытки задремать, открываю глаза… На запотевшем боковом стекле как-то странно переливаются светом капли, напоминая формой созвездие Большой Медведицы. Протираю «окошко» рукой. Нет! Это действительно Большая Медведица в полном составе заглядывает в окно!

Потихоньку покидаю автомобиль. Вот это да! Над головой от горизонта до горизонта — чистейшее звездное небо с сияющим во всю силу круглым диском луны! Такой красоты я не видел очень давно. Подобной глубокой, абсолютной черноты неба не может быть в городе.

А здесь на природе выделяются даже самые мелкие звезды. Густая россыпь далеких светил широким мазком пересекает небо. Вокруг нее звезд поменьше, чернота «фона» гуще. Луна, как прожектор, освещает местность. Видны не только наша стоянка и ближайшие кусты, но и широкие волны, катящиеся по вершинам камыша и осоки под мощным натиском холодного ветра. Воздух необычайно прозрачен.

Налюбовавшись на это величие ночи и достаточно намерзнувшись, расшевеливаю костер, и он одаривает меня потоком тепла, света и дыма. Усевшись спиной к огню, снова разглядываю небосвод. Во мне крепнут надежды на хоть и холодное и ветреное, но все-таки солнечное утро.

Согревшись, опять получаю возможность наслаждаться этой необычной ночью, в которой ощущаю чистые запахи мокрого луга и леса и слышу только шумы самой природы: ветра, кустов и деревьев, камыша, писк вдруг проснувшейся мелкой птички… Все это густо сдобрено дымом костра с ароматом горелой бересты, его блеском и теплом. А над головой чудная по красоте картина. Эх, еще б и ветра не было!..

Через некоторое время на небе начинают угадываться черные пятна быстро перемещающихся облаков, заслоняющих и вновь выпускающих звезды, прячущих под кисейным покрывалом луну. Потом надвинулась все поглощающая тьма…

Ранний подъем

Не помню, заснул я все-таки или так и лежал в полудреме в машине под неунывающий храп, но скоро в палатке раздался невыносимо противный по тембру и громкости звонок будильника. Услышав его, подскочив в холодном поту, уже не осмелишься вновь спать.

Палатка заходила ходуном, видимо, мои новые знакомые искали виновника столь жестокого пробуждения. Вот его нашли и «расправились» с ним. Облегченно вздохнув, охотники затихли. После непродолжительной возни из палатки стали появляться светлые пятна помятых, заспанных лиц.

Взглянув на окрестности, погруженные в непроглядную тьму, мужики садились к остаткам костра, пытались их оживить. Люди хотели тепла и света. И еще горячего чая и… что-нибудь поесть. И еще бы поспать.

— Ну и кто придумал вставать в четыре утра? — задаю вопрос, выходя из машины.

— Н-да… — бурчит Валера, оглядывая небосвод, на котором нет даже намека на приближающийся рассвет. — Ну, пока чай вскипятим, поедим, соберемся, по местам разойдемся, и светать начнет.

— И еще поспим, — вставляет Леха, потягиваясь.

— Вот с последнего и начнем, — объявляет Лаврентич, смачно зевнув. Он уходит обратно в палатку, за ним тянется Леха.

— Да, однако, рановато, — ворчит Валера и, тихонько повернувшись, прошмыгивает следом.

И я опять один у растревоженного костра. Погода не изменилась, те же ветер, холод, непроглядная тьма. И по-прежнему яростно вырывается пламя, обогревает и одаривает ароматным дымком. Отогревшись, вновь отправляюсь на свою лежанку под уже привычное «музыкальное сопровождение».

Завтрак охотников

Через час с небольшим начинает тихонько пищать мой будильник. Ну что ж, теперь действительно пора вставать. Хотя и не видно признаков нарождающегося дня, но это произойдет уже скоро. Выйдя из машины, раскладываю головешки. Костер снова уже, наверное, в последний раз ощетинивается яростным пламенем.

— Эй, хозяева, котелок куда дели?

— Да у палатки, с торца ищи, — подает голос из палатки Лаврентич.

— Я чай ставлю.

— Что там кипятить? Одну фляжку?

— А у меня еще литра два с собой. Я в прошлый раз местную воду попробовал, так не понравилась, свою привез.

— Да, это точно, ее только на варево…

Ополоснув котелок, ставлю его на огонь. Тем временем мужики выползают из палатки, слегка умываются, достают припасы к завтраку. Мелькают пакеты, газеты и ножи. Стол довольно богатый. Притащил и я из своего рюкзака пакет.

— Тебе что, мало?

— Да нет, просто у меня помидоры свежие — вкусные, мясистые. Рекомендую!

— Ну тогда давай. Лаврентич, чай на тебе. Упустишь, оставим без сладкого… И всего остального… На два дня, — засмеялись мужики.

— Испугали тоже, — хмыкает Лаврентич. — Мне вчера хватило! А ну-ка кышь, мелочь пузатая, чай заваривать буду!

— Это с превеликим нашим удовольствием, — приятели пропустили к костру Лаврентича и смотрели, как он со знанием дела выбрал место для котелка, чтоб и под рукой был и чтоб не опрокинули случайно. Засыпал заварку, тщательно закрыл котелок.

Снова все задвигались, усаживаясь на коленках вокруг дождевика, выполнявшего роль стола. Ели молча, поглядывая на восток — туда, куда уносило дым костра и улетал свирепый ветер. Все сосредоточенно думали о предстоящей заре, ожидая ее с нетерпением. Каждое открытие охоты на утку особенное, одинаковых не бывает, поэтому любое так дорого!

Тем временем плотная пелена туч стала незаметно сереть, неясными пока черными контурами стали выделяться ближайшие кусты. Мы стали поторапливаться, быстро доели и расправились с чаем. Оперативно убрали со «стола».

На своем месте

Амуницию, оружие, сапоги и прочее снаряжение прилаживали, приглаживали, прихлопывали уже не спеша, тщательно. Сели кружком, поглядывая на хмурое небо.

— Ну, ни пуха, ни пера!

— К черту! — сказали все хором и, развернувшись, отправились по своим местам.

И как будто растворились во тьме. Каждый шел по собственным ориентирам, намеченным еще вчера. Мне выбирать не приходилось, меня в просвете камыша ждал куст, напоминающий шар. Найти его не составляла труда. Вот и банка, которую я вчера положил под кочкой на границе камыша.

— Эй, есть кто? Смотри, пристрелю нечаянно! — обозначаю себя возгласом.

В ответ — тишина. Имею право считать, что никого нет на линии огня… Стою и жду рассвета. Холодно до дрожи. Ветер валит на меня переднюю линию камыша. Руки опущены вниз и расслаблены. Левая кисть на цевье ружья, ремень обернут вокруг запястья.

Глаза обегают контуры кустов и слегка сереющую кисею над ними. Иногда оглядываюсь, осматриваю светлеющую восточную сторону. Изредка крякают подсадные на озере за болотом. «Вот оно, открытие охоты на утку! — думаю я. — Ну, уж какое есть!..».

Первые выстрелы раздались сзади, недалеко за нашей стоянкой, потом на озере. С озера поднялся пяток уток, совершив короткий низкий перелет, снова нырнул в камыши на болоте. Хлопнули два торопливых выстрела где-то слева. Так бьют вдогонку.

Внимательно наблюдаю за этой стороной: утки поднялись и, может быть, полетят сюда. Нет, сделав короткий круг над болотом, они направились в сторону березняка — того, где вчера вечером мы искали озеро. Пока и выстрелы редки, и водоплавающих почти не видать. Но, может быть, ожидаемый лет начнется, когда рассветет?

Уже проступили контуры дальнего леса, стоящего за болотом и озером, там, где разместилась компания с подсадными утками. Пернатые помощницы снова принялись радоваться столь редкой поездке, выражая свои чувства в почти непрерывном кряканье.

Справа сзади налетел легкий посвист крыльев. Я закрутил головой, ругая себя за ротозейство, и увидел крякуху, уже прилично отлетевшую от меня. Даже не успел поднять ружье, как она шлепнулась с лета где-то в болото!

Теперь кручу шеей непрерывно, боясь прозевать и без того редких уток. На главном, большом озере, там, где сотни охотников, раздалось несколько чуть слышных выстрелов. Или там тоже почти не палят, или это ветер относит звуки от нас.

Наставления деда

Слева направо пересекает болото тройка уток. Далековато до них. Но все равно вскидываю ружье и делаю два первых выстрела. Перепуганный табунок взвивается в высоту, перепутав строй, но не поредев. Что ж, другого можно было и не ожидать.

Перезарядив ружье, снова весь внимание. Тишина, аж не по себе, как будто и не на охоте. Слышен только свист камыша, подсадные… и те замолчали. Мир как вымер.

Прекрасно понимаю уток. На их месте я бы тоже сейчас сидел в небольших канавках между крепкими и высокими кочками с теплой пока еще водой. Прятался бы в камыше, клевал всяких козявок, грел лапы и подремывал, засунув голову под крыло. И чихать бы хотел на эту непогоду, холод и ветер, а тем более на охотников, что расселись под каждым кустом.

Делаю два торопливых выстрела по чирку, появившемуся вдруг сзади. Он переходит на планирующий полет, красивым поворотом делает круг и садится где-то слева. Через секунду там раздается одиночный выстрел. Значит, прибрали.

От этого шума посреди болота в воздух поднимаются с пяток крупных уток. Круто набирая высоту, они тянутся по краю моего просвета в сторону большого озера. «Эй, ну куда же вы? — так и хочется закричать им вслед. — Почему так высоко летите? А в суп когда же?!».

Стреляю. Табунок поднимается чуть не вертикально. И тут крайняя утка, как будто споткнувшись в воздухе, плавным разворотом и с резким снижением, редко махая крыльями, тянет обратно на болото.

«Да, нам обоим не повезло, — думаю я. — Это попадание никому не прибавило радости. А вообще место тут непутевое. Сзади — камыш, на его фоне я как на сцене. Меня издалека видно, как кол в поле. Рядом ни капли чистой воды, садиться утке некуда. А те, что взлетают с болота, успевают набрать такую высоту, что достать их трудно. А куда податься? Поздно что-либо менять…».

Нужно оставаться тут и надеяться на дурную птицу и на подранков. Вот я и стою в напрасных ожиданиях. Ну, стрельнул еще пару раз издали по одиночкам утка. А толку-то? Только в высоту их загнал. Если бы не стрелял, может, какая и пошла бы через меня… когда-нибудь. Нетерпение одолевает. Время идет, а счет не в мою пользу, совсем.

Недаром дед говорил: «Научить стрелять дурака просто. Он ведь не думает. А вот научиться удерживаться от выстрела даже умному редко удается…». Должно быть, я этого наставления не усвоил. Ни бездумно палить не научился, ни мудро удерживаться от выстрела. Значит, я — полоумный?..

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

Сергей Ковалев, г. Новосибирск

 
Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх