На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Охота и рыбалка

25 419 подписчиков

Свежие комментарии

  • Виктор Симанович
    это не из разряда доступной для обычного рыболоваРейтинг самых вку...
  • Яков
    О самой охоте ничего своего, только слова переставляете местами, делая текст ещё хуже. А "Королевский выстрел", чтоб ...Вальдшнеп на мушк...
  • Астон Мартин
    интересноВинтовка Bergara ...

Самый удачный поход

Среди моих многочисленных походов был один, который не выделялся большой технической сложностью, особой красотой района, а отличался мистически - благоприятным стечением обстоятельств. В тот год планы относительно путешествий удивительным образом срывались. Я давно собирался и готовил поход на Камчатку, в Долину гейзеров. В последний момент поход не состоялся. И я остался на «бобах», или, как говаривали в старину, у разбитого корыта.

РКГ304-11-1.jpg

Пришлось срочно организовывать другое путешествие. Знакомый парень предложил сходить на Северный Урал, в «Печерские Альпы». Это относительно слабый в техническом отношении маршрут, но выбирать не приходилось. Объединились с четырьмя зависшими в неопределенности собратьями по увлечению и отправились в путь.

В г. Ухту приехали поздно. Междугородние автобусы уже ушли. Ну, думаем, влипли. Для очистки совести подошли к водителю вахтовки спросить, куда он едет, и нам повезло. Утром мы уже подъезжали к тому месту, где начинается дорога на р. Щугор. На наш вопрос, сколько стоит проезд, водитель ответил: - Я все равно сюда ехал. Денег не надо. Только спасибо скажите.

По дороге, принадлежащей газовикам, изредка ходят вездеходы с газонасосной станции. Часам к десяти утра мы снарядили посланцев к директору этой станции. Он принял нас любезно, а когда узнал, что мы из Воронежа, его радости не было границ. Оказалось - земляки. Обрадовались и мы, встретив так далеко от дома воронежца. После воспоминаний о родном городе и возможных общих знакомых он произнес такую фразу: - Мужики! Вы меня извините, но сегодня я вам помочь не смогу. Отправлю вас завтра на вертолете.

Мы смущенно заерзали на стульях, намекая о стесненности в оплате такого дорогого средства передвижения. Он продолжил: - Насчет оплаты не беспокойтесь. Это моя проблема. Сейчас можете сходить в нашу столовую, в которой вполне прилично готовят. Насчет столовой его слова подтвердились сразу и на сто процентов. А вот в отношении вертолета нам как-то не очень верилось. По этой причине мы появились на вертолетной площадке задолго до назначенного времени. Стоим одни, обсуждая наши шансы улететь. Через два часа у площадки собралась толпа народа и гора каких-то, предназначенных для перевозки, ящиков и бочек. Все это и по весу, и по объему явно превосходило возможности одного вертолета. Между тем желающие улететь все подходили и подходили, катастрофически уменьшая наши шансы.

Наконец он, долгожданный, прилетел. Все ринулись к вертолету, но из него вышел солидный летчик в кожаной тужурке и начал распоряжаться. Загрузили бочки, ящики, часть людей. Вертолет забит под завязку. Мы уже не надеялись. Вдруг летчик крикнул: - Где, тра-та-та, эти туристы из Воронежа?

Мы подбежали к нему. - Что стоите? Почему не грузитесь?

С большим усилием затолкнули в брюхо вертолета наши рюкзаки и на выдохе всунулись сами. Машина задрожала, закрутила винтами, попробовала взлететь. К нашему удивлению, ей это удалось. Верхушки елей проплывают под нами, чуть не цепляясь за колеса вертолета. Мы посматриваем на них с тревогой. Наконец деревья начали удаляться от колес. Ура! Летим, но с трудом. Все переборки трясутся, как в лихорадке. Мотор надрывно ревет на максимальных оборотах.

Первая посадка - часть груза выбросили из вертолета, люди сами попрыгали. Двигатель во время посадки не выключался, и винты работали. Таким же манером машина садилась еще два раза. В ней, кроме нас, пассажиров не осталось. Я думал, что командир прикажет покинуть салон. Спрашиваю: -Нам когда выходить? Командир: - Вам же на Щугор. Он за хребтом. Если вас высадить здесь, то будете идти еще пару дней, а мы долетим за пятнадцать минут.

Легкий вертолет весело подпрыгнул и через двадцать минут высадил нас на галечной косе прямо у реки. Такой удачи мы никак не ожидали. Спросили, что с нас надо за последний перелет? Командир ответил: - Ничего. Это для экипажа было нетрудно. - Мы поблагодарили его не только словами, но и неким «горючим» эквивалентом. Летчик остался доволен.

- С экипажем выпьем после полета. Чтобы у вас все было хорошо, - и заметил, что два дня назад высадил на реку команду егерей и что нам с ними лучше не встречаться. На этой территории начали организовывать национальный парк. Скоро она будет закрыта для свободного посещения.

Пожелав друг другу доброго пути, мы простились. Через минуту машина превратилась в жужжащую точку, а рядом плещется река, пищат комары.

- Какое счастье!

Из всех рек этого района нам приглянулся Щугор. Он берет начало на западных склонах Урала и течет на север между хребтами, прорезая ряд возвышенностей, и затем впадает в Печору.

Сергей по прозвищу Ситок пошел в тайгу. Приходит и говорит, что комаров и мошки много. Кроме того, он видел каких-то птиц. Догадавшись, что это тетерева или глухари, я схватил ружье, бросился в лес и через десять минут принес крупного, упитанного тетерева. Пока распаковывали рюкзаки и ставили лагерь, тетерев уже булькал в котле. Вот это везение! Как бы вслед за этим не случилась какая неприятность, дабы его компенсировать.

РКГ304-11-2.jpg

На следующий день построили катамараны и выплыли. Река разбивается на много протоков. Выбираем, какие из них крупнее, и плывем по ним. Один раз пошли разными рукавами, и пришлось несколько часов искать друг друга. На следующий день произошло вообще нечто невообразимое. Плывем. Замечаю на середине реки островок. На нем среди камней что-то блестит. Подплываю и нахожу банку немецкого пива с непросроченным сроком годности. Банку сразу открыли и выпили. Прекрасное пиво. И это в тайге, «у черта на куличках», где пустынные огромные расстояния, и вот вам пиво! Везет! Видимо, плывущая впереди группа егерей потеряла или забыла эту банку.

Ребята начали пристально всматриваться в проплывающие мимо берега. Пива больше не попадалось, но нашли рыболовную снасть «кораблик». Он запутался в прибрежных кустах. Леска, на которой его выпускают, была порвана. Наверное уплыл у какого-то опытного рыболова. То, что опытного, я определил по «мушкам». Они были очень профессионально изготовлены из волоса оленя, хвоста колонка, пера петуха и других, дефицитных в городе материалов.

Вечером, распутав леску, запустили «кораблик». Что тут началось! Рыба как будто взбесилась. Хариусята - кто побольше, кто поменьше - прыгают за «мушками», норовя их схватить. Снасть оказалось великолепной! Сам кораблик идет плавно, не прыгает, как раз для этой реки. Опять несказанно повезло.

Через пару часов на берегу - куча рыбы. Некоторые экземпляры до двух килограммов. Ну не может быть хариус таким крупным! Володя, в опровержение моего утверждения, разложил рыбок по росту: от самой маленькой до самой крупной. Получилось что-то вроде вариационного ряда. Признаки менялись постепенно. Самые крупные рыбины тоже принадлежали к виду хариусов, хотя были темнее и лобастее. Единственным неприятным моментом такого количества рыбы было то, что ее надо было чистить. За этим занятием мы становились легкой добычей комаров и многочисленной мошки. Она грызла руки, забивалась под накомарник в нос и глаза. Чистящий рычал, матерился, мотал головой, всплескивал руками, весь в чешуе и рыбьих внутренностях.

Наконец рыба почищена и пожарена. Уха сварена. Непревзойденная мурцовка из хариуса стоит на столе. Ну, вздрогнем! Заслуженные тридцать граммов спирта, разбавленного соком черники, отправляются в организм. За ним кусочки мурцовки, обжигающая, густая уха, жареная, с подрумяненной корочкой, сочная рыба. Рыбы сколько хочешь. Потом много-много чая вприкуску с сахаром.

Вокруг небольшого дымящегося костра в разных позах сидят и лежат товарищи, лениво отмахиваясь от комаров и перебрасываясь фразами. Вот это жизнь по крупному счету! Кто-то произносит: «Лепота!» Остальные соглашаются: «Да уж». Сон сморил мужиков. С трудом размыкая веки, по душистому багульнику залезаем в палатки. Встать лень. За день натрудились. Залезаем в спальники и проваливаемся в приятный мягкий сон. Последняя мысль мелькает в голове: «Вот так бы всю жизнь быть здоровым, сильным, счастливым и плыть, и плыть».

Следующим утром - кипучая деятельность, и ничего, что приходится покидать теплые спальники, ведь впереди еще столько дней и вечеров, а сейчас надо быстро собираться к новому сплавному дню. Шумно и по-доброму реагируем на появление у костра заспанных, грязных, помятых физиономий товарищей.
305-11-1.jpg
Через несколько дней река изменилась. Теперь она течет в одном русле. Воды явно прибавилось. Вот и, так называемый, Большой порог. Это единственное технически интересное препятствие на реке. Мы оценили его третьей категорией сложности. После наших «пятерок» и «шестерок» это пустячок. Покатались в сливчиках и несложных прижимах, намеренно усложняя прохождение препятствий. Очень удивили нас гнездящиеся здесь большие белые чайки. Особенно фантастично они смотрелись ранним утром.
Призрачное, еще не проснувшееся небо. Над рекой висят клочья тумана. Чайка сидит на облизанном водой камне. Я иду по берегу в трех шагах от нее. Она резко поворачивает голову в мою сторону, вытянув шею и злобно поблескивая бусинами глаз, громко кричит. Не напугав меня, срывается с камня и, широко расправив крылья, бесшумно проносится в клочьях тумана. Он увеличивает ее размеры и придает птице какой-то жуткий силуэт. Проходя дальше, вижу следующую чайку. Она, тоже обругав меня, скрывается в тумане.
Наличие чаек мы расценили как добрый знак. Значит, есть и рыба. Так оно и получилось. Запускать «кораблик» в пороге неудобно из-за быстрого течения. Ловили на маленькие спиннинговые блесны. Блесна маленькая, а хариус ловится крупный.
305-11-2.jpg
После порога по левому берегу горный хребет становится все выше и выше. Его верхняя точка - гора Тельпосиз. В переводе с ненецкого это означает «гнездо ветров». Вершина горы почти всегда укутана облаками. Для нас же она «разделась». Ни одного облачка. «Вот повезло!» Как на нее не сходить? Гора сама приглашает нас. Щугор, облизывая ее подножие, поворачивает на запад. Мы вслед за рекой, произведя тот же маневр, решили взойти на «Гнездо ветров» с северной стороны. Катамараны разобрали и вместе с другими вещами на веревках подвесили к дереву. Сия процедура необходима, чтобы во время нашего отсутствия медведи или другие животные не поинтересовались нашими вещами. Пусть гадают, что там висит, все равно до них дотянуться невозможно.
Ранним утром начали подъем в гору. Туристские справочники рекомендуют начинать подъем по ручью «Дурной йоль». Очень многообещающее название. Ребята подумали, что они умнее и проложат маршрут сами, сообразуясь с особенностями местности. Оказалось, что зря не воспользовались чужим опытом. Он бы значительно облегчил преодоление таежного участка. Часа два мы пробирались по густой тайге, хотя было бы правильнее сказать - продирались. Вышли на «курумник». Впереди только одни камни. Набрав в рюкзаки сухих сучьев, начали его преодоление. Камни крупные, некоторые размером с одноэтажный дом. Лежат они не жестко, поэтому передвигаемся в одно касание. Наступил, перескочил, а камень начинает качаться, но это для тебя уже не опасно. Ты скачешь уже через другие плиты.
Вышли к зоне осыпей. Здесь, среди покрытых мхом и лишайником камней, разбросаны оленьи рога. Животные часто посещают эти места: летом - чтобы спастись от гнуса, зимой - чтобы выйти на неглубокие снега. Ветер здесь дует постоянно. Летом сдувает насекомых, зимой - снег. Действительно гнездо ветров. Чем выше, тем сильнее гора оправдывает свое название. Идем по осыпям, кое-где между камнями пробивается зеленая травка. Из-за камней с шумом взлетает птица и плавно парит над склоном. Вскинув ружье, попадаю в нее первым же выстрелом. Это оказался улар - горная индейка. Их осталось немного, и охота на них ограниченна. Извинившись перед птицей, кладу ее в рюкзак. Чтобы не провоцировать свой охотничий инстинкт, ружье тоже убираю в рюкзак.
305-11-3.jpg
Прячась от ветра за перегибом склона, постепенно набираем высоту. Идем уже десять часов. Устали. Перед вершиной «цирк», образованный скалами розового и красного оттенка. Его центральную часть занимает озеро бирюзового цвета. Ребята начали шалить. Крикнут что-либо, и в течение почти минуты соседние и дальние скалы с ними разговаривают: мать - мать - мать. Забавно. Это все интересно, но день уже на исходе, и надо готовить ужин и спать.
Ветер дует так, что костра на открытом месте не развести. Пришлось разжигать его в расщелине скал. Давились дымом и от него же обливались слезами, но улара приготовили. Видимо, эту птицу надо долго варить. Мясо оказалось жесткое, но все ели с большим удовольствием. После чая с сухарями мир опять показался в розовом свете и в прямом, и в переносном смысле. Солнце почти уже село. В его лучах соседние скалы были не просто розовые, а почти красные.
Палатки поставили как можно ниже. Растяжки укрепили. Всю ночь ветер сражался с капроном наших верных жилищ, но выйти победителем у него не получилось. Однако ему удалось разрушить безмятежность нашего сна. Все время чувствовали какое-то напряжение, спали вполглаза.
Рассвет оказался не менее восхитительным чем закат. Это побудило нас после завтрака «слетать» на вершину. Она образована стенами трех кулуаров. В одном, из которого мы пришли, озеро. Во втором виден небольшой ледник. На северо-востоке от вершины в лучах восходящего солнца пламенеют горы Приполярного Урала. Узнаю зубцы горы Сабля. Пятнадцать лет назад, в зимнем походе, мне так и не удалось подняться на нее. Тогда был мороз до сорока пяти градусов, а сейчас - красота! На западе, где Печорская низменность, и протекает одноименная река, еще сумерки. Чтобы сохранить в себе ощущение этого сказочного утра и постараться унести его с собой, мы побежали вниз, к озеру. Эмоциональный стресс помог быстро спуститься по крупным осыпям, хотя перепад высот был довольно значительным.У озера взяли свои вещи и продолжили спуск уже медленнее. Маршрут выбрали более логичный, чем при подъеме, поэтому вечером уже прыгали под деревом, снимая подвешенные на веревках вещи. За время нашего отсутствия звери не заинтересовались ни гондолами катамаранов, ни нашими продуктами.
305-11-4.jpg
На следующий день вновь плывем по реке. В русле встречаются крупные валуны. Вокруг них вода пенится и шумит, но серьезных препятствий не образует. Между ними шмыгают хариусы с бирюзовыми плавниками. Смотрю, а это уже не хариус. Под катамараном на глубине полутора-двух метров плывет метровая «хозяйка». Так на Урале называют семгу. «Хозяйка», хотя и не очень крупная для семги, но все равно приличных размеров. Инстинкт добытчиков взыграл в нас с ужасной силой. Рыба, сознавая, что находится под защитой двухметровой толщи воды и закона: «ловить ее простым смертным запрещено». Манерно изгибаясь, сопровождает катамаран. Как нам показалась, она даже ехидно ухмыльнулась, перед тем, как пропасть за очередным «обливником». Наша охотничья страсть осталась неудовлетворенной.
306-11-1.jpg
С левого берега показался приток - Тельпос. Причалив к его устью, мы отвели душу на щуках. Мелких - до полутора килограммов - выпускали. Впрочем, экземпляров крупнее трех килограммов не было.
На следующий день погода начала портится. Небо на севере потемнело. На востоке пока солнышко. Там в голубой дымке гора Тельпосиз. Ее вершина снова оделась облаками. Поблагодарив духа горы за благосклонное к нам отношение, мы попрощались с ним и с горой. Когда еще придется побывать на ней?
Река несет хорошо. Встречаются скалы, поднимающиеся прямо из воды. Одна из них называется Овин-ды. Что бы это значило? Для нас это значило начало мелкого дождя. Все посерело. Вода не кажется теперь изумрудной. Ушло ощущение полета на катамаране. Река стала шире, особенно после впадения крупного правого притока - Малого Патока. Она медленно переваливается с бока на бок, то сделает поворот направо, то повернет влево. За очередным поворотом, у правого скалистого берега маленький каньон ручья Водопадного. Название говорит о наличие водопада, но с воды его не видно. Ребята пошли вверх по узкой тропе поискать виновника, давшего название ручью. Я остался на «кате», посчитав, что в такую погоду «виновник» будет серым и непривлекательным. Через час «искатели» вернулись полные впечатлений, рассказывая друг другу, как им понравился водопад. Я невольно начал упрекать себя за леность и упущенную возможность поглазеть на столь красивую падающую воду. Поплыли дальше. Моросящий дождь периодически сменяется почти ливнем, за которым серость на небе по всем правилам должна исчезать, но, увы. Стиснутая отвесными скалами, река сужается. Это «Верхние ворота». Наученные опытом предыдущих походов, что сужение - это чаще всего начало сложного препятствия, чувствуем некоторое беспокойство, хотя в лоции реки порогов на этом участке не показано. Река шириной метров семьдесят течет, как в трубе. Серые отвесы берегов смыкаются где-то вверху с серым небом. Под нами тоже серость - вода. Вот если бы сюда солнышка, как красиво было бы кругом! За « Воротами» долина реки расширяется. Появляется возможность причалить к берегу. Под дождем становимся на ночевку. Палатки поставлены. Огромный костер греет не только тело, но и душу. Решили, для веселья души, испечь каждому по килограммовому хариусу. Рыбу распластали, нанизав на колья, оставили у костра. Сами отошли немного в сторону - очень большой жар. Со стороны костра сохнем, с противоположной - мокнем. Поворачиваемся к огню то передом, то задом. Нанизанную рыбу, когда она подрумянилась и запузырилась с одной стороны, переворачиваем…
Мерзкая погода! Утверждение, что мерзнут не от холода, а от голода, вполне справедливо. Испеченный хариус оказался таким сочным и душистым, что через несколько минут превратился в голый тонкий хребет с лобастой головой. Остальное перекочевало в наши желудки.
Солнца не будет, жди, не жди -
Третью неделю льют дожди…
Хорошей погоды на следующий день не ждали - ее и не было. Река вздулась и пузырилась от дождя, как вчерашний хариус. Плывем в таких условиях, какие есть. Миновали «Средние Ворота», которые оказались еще эффектнее. Это мы отметили про себя, а смотреть на них особенно и не хотелось. Промокнув до нитки, грелись греблей и песнями. Как ни странно, но они помогали. К вечеру похолодало. Плыли до последней возможности, чтобы дотянуть до зимовья с баней. Оно показалось уже в сумерках. Ночевали под одной крышей с полчищами мышей и легионом мокреца. Казалось, он слетелся в зимовье со всей тайги. Как только его терпят здешние мыши?
306-11-2.jpg
Им и заботы нет. Всю ночь скреблись и бегали не только около лежанок, но и по нам. Лучше бы мы спали в палатке. Утром я вышел на крыльцо, а на улице первый заморозок. Перед избушкой, заросшая брусникой, поляна. Ее кустики покрыл серебристый иней. Сквозь бело-зеленые листья лукаво выглядывают красные бусинки ягод. В морозном воздухе разлита первобытная тишина и тихая грусть. С чего бы это? Тут, как обухом по голове: поход заканчивается, лето прошло.
Поход - это та же жизнь. В начале веселость, бесшабашность, все впереди. Потом приходят другие ощущения - некоторая ностальгия, усталость, время подведения итогов. Путешествия дают возможность прожить много таких жизней. Кроме того, мы имеем возможность выбрать себе попутчиков в этих «жизнях». Все зависит от тебя, от твоих усилий и подготовки. Чем больше ты работаешь, тем лучше тебе, тем больше комфорт для тебя и твоих товарищей. Этими принципами руководствуются и твои друзья. Вот где справедливость! Прожить много жизней, да еще в окружении хороших людей. Многим ли это доступно? Не к этому ли надо стремиться? Не это ли есть счастье?
Утром мы «задневали». Устроили баню, парились, с криком и визгом прыгали в холодную реку, сушили и ремонтировали одежду. Утреннее откровение не исчезло, оно своим ядом понемногу начало меня отравлять, хотя день порадовал нас солнцем и теплом. Следующие дни тоже были солнечными, но воздух приобрел такую прозрачность, какая бывает только осенью. Снова плывем по реке. Вода от предыдущих дождей стала мутной и бежит резво. Русло наполнено до верхнего края. Еще немного, и вода, вырвавшись из его плена, разольется по низинам. Прошли устье правого притока - Большой Паток, за ним заброшенную деревню Мичабичевник. Это уже первые признаки цивилизации, причем крайне не устроенной, уголовно-лагерной. Она сильно уступает блеску, суровому величию предыдущих мест и поэтому выглядит так уныло и жалко.
Впереди последние « ворота» - Нижние. Они самые большие, но производят меньшее впечатление, чем предыдущие. Уж очень широка река. Выплываем из «Нижних Ворот» и невольно прощаемся с Щугром. Дальше еще десяток километров быстрой воды, но взгляду зацепиться не за что. Низкие берега заросли чахлым кустарником. С песней «О-го-го, течет Печора» - вместе с Щугром вливаемся в эту легендарную северную реку. Вдоль Печоры, на ее высоком левом берегу видна деревня Усть-Щугор. Причаливаем к ее нижнему краю, ставим палатки, сушим, разбираем катамараны. Они славно нам послужили. Пока я возился с костром, ребята сходили в деревню, принесли много разных известий. Первое - теплоход на подводных крыльях придет завтра. Он-то и отвезет нас в Вуктыл. Второе - в деревне есть магазин, и они купили продуктов. Среди продуктов была загадочная коробочка с цейлонским чаем, произведенным по лучшим английским рецептам в Польше. Он оказался такой гадостью, что самый плохой грузинский чай против него - нектар.
306-11-3.jpg
На следующий день благополучно сели на теплоход, хотя мест на него не было. Приплыв в Вуктыл, перебрались на автостанцию. Остался последний автобус, но билетов не было. В надежде на нашу счастливую звезду пошли на посадку и - уехали. Правда, пришлось стоять прижатыми к двери. Но и это было большим везеньем. Отвлекаясь от сутолоки в автобусе, смотрим на убегающие назад сосенки, растущие свечками на болоте. Железнодорожный вокзал встретил нас уже в сумерках. Денег оставалось только на обратный проезд. Стали в очередь к кассе, и опять удача - взяли билеты на утренний поезд. Между тем Валера куда-то отлучился и вернулся сильно «навеселе». Его колоритную бородатую личность приметил один не менее колоритный гражданин. По его словам, он освободился, отсидев десять лет, и теперь душа просит праздника. Деньги у него были, и Валера хорошо вписался в праздник начала новой жизни.
Утром сели на поезд, и он понес нас к родным очагам.

Картина дня

наверх