Охота на медведя: какой она должна быть

Конец апреля на Камчатке считается началом охоты на медведя.

Зверь только начинает подниматься и выходить из берлоги после долгой зимней спячки.

В этот сезон мне предстояло пробыть на Камчатке более двух недель.

Мы с Джери (мой постоянный клиент из США) прилетели на полуостров 28 апреля.

В аэропорту нас уже встречали партнеры.

Какое же это счастье вырваться из объятий обюрократившегося до последней степени мира и осознать, что в ближайшие дни ты будешь дышать воздухом свободы!

Мы заехали на рыбный рынок в Елизово, закупили камчатских деликатесов — рыбу, икру — и стартовали на север.

Проводники Юрий и Александр, с которыми мне раньше приходилось бывать на охотах, уже ждали нас со снегоходами и санями. Переодевшись в охотничью одежду, мы быстро перегрузили багаж и продовольствие в сани.

Путь предстоял небольшой по протяженности, но сложный по рельефу и погодным условиям.

Великолепие природного ландшафта Камчатки поражает всякий раз, когда ты оказываешься здесь. Но кочки, промоины ручьев, спуски, подъемы, ветки, ударяющие по лицу, больше заставляют следить за дорогой, нежели любоваться пейзажами. Расслабляться некогда. Задача — удержаться в седле.

Наконец мы на базе. Первоначально здесь была небольшая бревенчатая изба с одной комнатой и тамбуром. Позже к ней пристроили спальню, просторную гостиную и второй этаж с двумя комнатами. В гостиной, напротив которой обустроена кухня, есть камин. В каждой комнате печь.

Таким образом, на базе может комфортно проживать команда из охотников, проводников и повара.
Спешить было некуда, поэтому мы спокойно перетащили вещи и продукты и начали обустраивать быт.

Повар Татьяна, с душой относящаяся к своему делу, умудрилась быстро приготовить вкусный обед. За столом мы обсудили с проводниками план проведения охоты. Было решено после обеда выехать на разведку.

Саша с Юрой накануне видели крупного медведя недалеко от базы. О его пребывании говорили следы на одном из склонов, которые отчетливо просматривались в бинокль даже из панорамного окна гостиной…

ФОТО ДМИТРИЯ ВСТОВСКОГО

Быстро собравшись, мы с Джери сели на сани, и Саша повез нас по ближайшему ущелью к тому месту, где были видны следы. Снег еще держал и снегоход, и сани, но прогноз погоды обещал повышение температуры, что могло затруднить передвижение.

Когда снежный покров на Камчатке раскисает, передвигаться по нему практически невозможно. Снегоход вязнет в «текущем» под гусеницами снегу, на лыжах идти тоже тяжело. Но нам нужно было добыть трофей как можно быстрее.

Еще одна цель нашей поездки — выложить приваду, заранее приготовленную небольшую бочку с рыбой, которая могла привлечь медведей. Саша привязал бочку стальным тросом к березе, и мы двинулись дальше просматривать склоны в поисках косолапых.

Но на сей раз нам не повезло: следы видели, медведей нет. Мы решили вернуться на базу, чтобы не шуметь лишний раз в угодьях, тем более что основные медвежьи места были дальше по долине.

Вернувшись, мы слегка перекусили и легли спать., а на утро, в семь тридцать, отдохнувшие и бодрые, тронулись в путь.

Саша с Джери решили пройти пешком (наст позволял) до района, где была оставлена привада: а вдруг медведь находится где-то рядом с бочкой, привлеченный запахом рыбы? Мы с Юрой должны были подъехать на снегоходах, если следов пребывания медведей не будет обнаружено.

Вскоре Саша сообщил по рации, что они нас ждут. Мы завели снегоходы и быстро доехали до места встречи. Еще через минуту наш небольшой караван из двух снегоходов и саней разрезал просторы камчатской тундры.

Чудесная погода, идеальная видимость, но тех, ради кого мы, собственно, сюда приехали, нигде нет. До нашей промежуточной цели, небольшой избушки, оставалось около километра, и мы решили доехать до нее, чтобы уже оттуда не спеша на лыжах начать охоту.

И вот мы у зимовья. Не успели отвязать лыжи, как Юра заметил на одном из склонов, прямо напротив избушки, медведя. До зверя было далеко, он казался небольшой точкой. Но, судя по тяжелой уверенной поступи, это был объект, заслуживающий внимания.

Медведь дошел до вершины хребта и скрылся из виду. Джери наконец убедился в том, что медведи здесь существуют. Да и все сразу же взбодрились.

Подкрепившись домашним салом и крепким чаем, мы переоделись для ходовой охоты, накинули белые маскировочные халаты и тронулись в путь. Решили, учитывая направление ветра, обойти хребет, на который поднялся косолапый, и зайти на него с другой стороны. Результат был непредсказуем, как на любой настоящей охоте.

Самое плохое, что могло быть в данной ситуации, — это ветер, дующий нам в спину. Чутье у медведя превосходное. Он может причуять человека на большом расстоянии, когда тот его еще не видит.

Российские и зарубежные охотники стремятся приехать на Камчатку в апреле — мае, чтобы поохотиться на крупного бурого медведя, который к этому времени выходит из берлоги после долгой зимней спячки. ФОТО PIXABAY

Мы шли осторожно, стараясь не создавать лишнего шума. Постепенно медвежьих следов попадалось все больше. Мы видели берлоги, от которых вели свежие грязевые следы. Это означало, что хозяин берлоги недавно ее покинул и находится неподалеку, как бывает в первые дни выхода.

Тут необходимо отметить профессионализм наших проводников. Используя примитивный бинокль, Юрий разглядел с расстояния шесть километров маленькую точку на склоне, которая в действительности оказалась хорошим трофейным медведем.

Приблизившись примерно на 1,5 километра к хищнику, мы уже не могли себе позволить расслабиться ни на секунду. Нам существенно помогал рельеф местности и небольшие группы деревьев, среди которых мы продвигались, как группа спецназа.

Объяснялись в основном жестами или шепотом. Продумывали каждое движение. Очень беспокоил постоянно менявший направление ветер. Но все же нам удалось подойти к медведю на расстояние около 600–700 метров.

Здесь были последние большие деревья, за которыми мы могли спрятаться. Впереди — открытое подножие склона, на котором мы были бы видны, как на ладони.

Зверь лежал на склоне, обращенном внутрь ущелья, по которому мы шли. Его освещало яркое весеннее камчатское солнце, и он отогревал свои бока после долгой спячки в берлоге.

Можно было бы, конечно, попробовать перебраться на противоположный склон, который не просматривался медведем, и попытаться подойти к нему с тыла. Тогда бы мы оказались на расстоянии уверенного выстрела 150–200 метров.

Но в таком случае необходимо было очень быстро передвигаться вверх по склону, а мы не были уверены, что 70-летний Джери выдержит такой быстрый темп и сможет подняться в крутую гору на лыжах. Да и ветер мог выдать наше присутствие.

Так что оставалось только ждать, когда медведь встанет и двинется в нашу сторону.

Мы рассматривали нашего мишку в бинокли, молили Бога об удаче, и наши молитвы были услышаны: спустя 30–40 минут зверь медленно пошел в нашем направлении. Мы вжались в небольшие, слегка утоптанные окопчики и продолжали ждать и наблюдать.

Это был действительно мощный взрослый зверь, о чем красноречиво говорили его следы. Он широко расставлял большие лапы, его огромный живот прочерчивал на снегу полосу, шкура лоснилась и переливалась на солнце.

Видимо, он хорошо перезимовал, набрав достаточно жира по осени. Косолапый пересек обращенный к солнцу склон, перевалил через хребет и начал медленно спускаться. Нам пришлось убрать свои бинокли, так как они могли дать блики и выдать наше присутствие.

Мишка свалил по дороге гнилой сухостой, минут десять поковырялся в рассыпавшейся трухе и продолжил свой путь в небольшую колку леса, находящуюся на расстоянии 300–350 метров от места нашей дислокации. Напряжение нарастало с каждой минутой.

Мы затаились в ожидании зверя на дистанции выстрела. Две, три, пять, десять минут — мишка не появлялся.

Полчаса — никакого движения. Прошло еще минут тридцать, прежде чем мы заметили движение среди деревьев. Медведь свалил еще одно гнилое дерево и принялся что-то оттуда выбирать. И так минут десять — пятнадцать.

Разобравшись наконец с трухой, зверь встал на задние лапы и принялся играть с молодой тонкой березкой, причем его движения не были лишены грации и детской игривости. Джери следил за происходящим в восхищении.

Но душа охотника требовала действий. Пришлось объяснять клиенту, что нетерпение и суета только испортят дело.

Каждый раз заезд в лагерь напоминает ралли, где трасса испытывает и тебя, и снегоходы. Иногда приходится переправляться через реки по подвесным мостам. ФОТО ДМИТРИЯ ВСТОВСКОГО

Тем временем медведь двинулся к краю колки, вправо от нас. Джери приготовил карабин, и мы ждали, когда зверь приблизится к месту, свободному от деревьев. Как только его корпус показался в прогале, Джери сделал первый выстрел — очевидно, уже не мог испытывать судьбу.

Расстояние для выстрела было предельное. Пуля патрона CDP калибра 300 WinMag попала в цель. Медведь остановился, слегка попятившись, как после нокдауна, несколько мгновений стоял без движения, а потом резко развернулся и галопом ринулся обратно в колку.

Охотник сделал еще пару выстрелов, и оба раза, как мне показалось, мимо. Так или иначе, а зверь, пробежав по глубокому снегу метров сто, начал ослабевать. Его шаг стал короче, движения медленнее.

Произвести еще один выстрел было невозможно, так как мишка свалил направо, за небольшой хребет, и побежал вниз к ручью. Для нас это было не очень хорошо, так как добирать зверя у ручья сложно и опасно. Да и обдирать его неудобно, особенно если он упадет и останется в воде. Ведь вес зверя может достигать 400 килограммов и более.

Предвидя такое развитие событий, оба наших проводника встали на лыжи и вихрем умчались «отрезать» медведя от ручья. Я объяснил Джери суть происходящего, и мы тут же двинулись за Юрой и Сашей.

Мы шли по следам проводников, когда услышали сухие щелчки СКС. Как потом оказалось, раненый зверь пошел открытым местом, и добрать его уже не составляло труда...

Медведь поражал своей мощью, длиной когтей и размером черепа. Джери был бесконечно рад шикарному трофею, ну а мы с проводниками радовались хорошо выполненной работе.

По уже сложившейся традиции мы воздали должное добытому медведю, выпили боевых 50 грамм, сделали несколько фотографий на память и принялись снимать шкуру. Эта нелегкая кропотливая работа не терпит спешки, все внимание должно уделяться тому, чтобы не порезать шкуру трофея.

Охота завершилась. Наш иностранный гость был просто счастлив, ведь трофей такого качества он еще не добывал. ФОТО ДМИТРИЯ ВСТОВСКОГО

Непросто и переворачивать огромного зверя с бока на бок — вес-то внушительный! Но вот процесс завершен, и мы растянули шкуру, чтобы ее измерить. Два метра восемьдесят сантиметров от носа до хвоста!

Темно-коричневая, без пролежней, с прекрасным густым подшерстком и крепким остевым волосом, не обстриженным мышами, как это часто бывает, когда медведь спит в берлоге, шкура представляла собой прекрасный трофей — гордость охотника...

Времени было уже много, а нам предстояло сперва пройти на лыжах до снегоходов около шести — семи километров, а потом еще десять до базы. Нести на себе трофей весом сорок — пятьдесят кило физически нереально, поэтому проводники решили приехать за шкурой на следующий день.

В сумерках мы добрались до снегоходов, а уже к базе подъезжали в полной темноте. Нас радостным лаем встречали собаки, которых мы намеренно не взяли с собой, чтобы они не мешали скрадыванию зверя. Правда, при ходовых охотах они очень нужны на тот случай, если будет подранок, и он уйдет в крепи.

Тепло очага, вкусный горячий ужин, хорошая компания, традиционные тосты за охоту и природу, за окном восхитительные горы Камчатки и темно-синее небо, усыпанное россыпью звезд — что может быть лучше для охотника, который планировал и ждал свою охоту целый год!

Источник