Белорыбица

Выйдя на пенсию, Олег, естественно, сузил круг своих жизненных интересов. С появлением внука, особенно когда он подрос и уже стал постоянным спутником в походах, зародилась между мальчиком и дедом нормальная мужская дружба — без сюсюканья и заискивания. Единственная скидка была дана на возраст и физическое развитие, а в остальном общались они на равных.

Такого деда и танком не переехать!

В этой жизни Олегу повезло дважды. Первый раз, когда «не в светских балах и шумных пирах», а на далеком северном озере встретился он с Ольгой, а во второй — когда у них появился славный внук Саша. Ребенок не без стараний дедушки с бабушкой стал им другом — по-настоящему добрым, отзывчивым, не избалованным городской жизнью и соблазнами современного общества и в какой-то мере продолжателем мечты — связать жизнь с Севером и достойно пройти свой путь.

Уже проживая на «материке», Олег ясно ощутил, что ушло ощущение необоснованного тревожного ожидания. Оно сменилось душевным успокоением, появились легкость общения и ясность пути. Было понимание, что жизнь входит в то последнее прямое русло, когда почти не видно берегов и которое на измеримом уже отрезке вот-вот вольется в открытый для всех океан потустороннего предела.

Так или примерно так он думал во время их долгой поездки в вожделенный край бесчисленных озер и северных рек. Путешествие было легким, внучок, как ласково называл его иногда Олег, живо интересовался всеми новыми местами, что проносились за окном. Сашу радовало общение с дедом. Подросток чувствовал своей маленькой и открытой душой близкое родство.

— Гены пальцем не раздавишь! — говорила в шутку добрая и мудрая баба Оля, счастливо наблюдая, как они вместе дружно и весело проводят время, и добавляла. — Такого деда и танком не переехать!

Олег, несмотря на свои 65 лет, был крепко сшит и ладно скроен. По утрам делал зарядку, босиком бегал по холодной росистой траве. Зимой ходил на лыжах, и внук без всякого принуждения или задабривания постепенно сам втянулся в занятия спортом…

К реке они подъехали на второй день к вечеру. Разбили лагерь, приготовили ужин, поели и, развалившись на спальных мешках, отдыхали после долгой дороги.

— Ведь я, Саня, проезжал эти места, когда перегонял в 1991 году свою «девятку» в Мурманск. Потом отправил Северным морским путем в Дудинку. Правда, это было зимой, а сейчас совсем другой вид. И все же река по-северному суровая и красивая.

— А где ты еще был?

— В Риге на взморье отдыхал… дюны и море там красивые. Ловил золотистых линей. Угря копченого пробовал и салаку. В Таллине был проездом. Парки у них городские просто сказочные с ручными белками. На Азовском море бычков ловил. В Магаданской области приходилось бывать — суровые места. На Кипре отдыхали с твоим отцом. Там в маске плавал — южных рыб рассматривал и даже осьминога видел, только побоялся рукой схватить.

— Да что ты, дед! Я думал, ты никого не страшишься!

— Бояться не надо, но голову включать надо обязательно. Давай, Саня, ложимся спать, а утром пойдем на разведку. Будем проверять, кто водится в этой реке.

Сходство с азартной игрой

Утро выдалось пасмурное, но дождя не было, ветер гнал низкие облака на юг. Чувствовалось приближение Белого моря, куда несла свои воды эта холодная река. Они пошли вниз по течению, в понравившихся местах останавливались. Это были небольшие перекаты, заводи с обратным течением и песчаные плесы.

Саня с детской поспешностью все делать наперегонки собрал свою трехколенную телескопическую удочку, размотал леску, нацепил червяка, дунул, плюнул на него, как заправский рыбак, и закинул наживку на середину улова. Поплавок булькнул, покачался и замер на поверхности. Дед не спеша открыл рюкзак, достал из коробки большую желтую вертушку, с которой он начинал всегда облов ненакомых водоемов, и прицепил через кольцо к карабину.

Первую рыбку поймал Саня. На небольшую желтую вертушку с хвостиком из красных ниток уверенно сел окунек размером с ладонь. Олег поздравил удачливого рыболова с почином и посоветовал:

— Кидай еще, наверняка там стайка полосатых вертится.

Саня, как учили, стал веером облавливать это место и вытащил еще пару окуней.

— Новичкам везет! Но нам надо искать главную рыбу, за которой мы сюда тысячу верст отмахали.

До обеда только у Олега на серебристую «колебалку», именно на нее он больше всего рассчитывал, позарилась небольшая щучка-травянка. Хищницу вытащил своим мощным углепластиковым спиннингом без остановки, как сопливого ерша на донку.

Солнце заняло свое летнее положение. Рассеянный белесыми облаками свет, мягко, как через фильтр, озарял окрестности: спокойную водную гладь, редкий сосновый лес на противоположном берегу, длинный песчаный плес, который заканчивался густыми кустами ольхи, опустившими свои ветки в серую реку.

Рыбаки встали на привал. На сегодня дальше идти они не планировали. Собрали на берегу сухих веток, развели костер, сняли сапоги для просушки, подложили под голову рюкзаки и прилегли на траву у огня.

Олег любил рыбалку на реке. Неподвижная озерная вода не вызывала у него живого движения мысли или чувств. Болото и есть болото, и рыба в нем водится соответствующая — караси да зеленые щуки-травянки, пропахшие тиной. Другое дело река: приятное слуху журчание струй на перекате, волны с плеском набегают на берег, чувствуются мощь и движение. Да еще скрытая в толще воды вечная загадка для удильщиков — какая рыба, где и сколько ее плавает на глубине.

Вот эти неизвестность и ожидание удачи делают ловлю схожей с азартной игрой, где всегда присутствуют элементы везения и куража. Это — как неизлечимая болезнь, когда мальчишка однажды в детстве испытает трепетный восторг от пойманной им самим малявки в местной луже, заставит трепыхаться еще не окрепшее юное сердечко, и уже на всю оставшуюся жизнь «занедужит» человек такой страстью. И прививки, лекарств от нее нет.

Воспоминания детства

Лет с шести начал Олег убегать на Енисей с удочкой из ивового прута, на котором была намотана толстая леска с поплавком из пробки. Брал с собой банку с червяками, огурец с грядки, помидор и горбушку хлеба. Бабушка кричала вслед… больше для острастки:

— Опять на Анисей! Холера тебя возьми! Утонешь — домой не приходи!..

Ребятня целыми днями пропадала на реке. Рыбачили, купались, загорали, и взрослые безбоязненно отпускали их и в тайгу, и на речку. Знали, что, чем раньше дети познают этот непростой и с виду суровый и опасный окружающий мир и освоятся в нем, тем быстрее закалится их характер. Они вырастут самостоятельными и жизнестойкими.

Из Енисея тогда можно было без опаски пить воду: ведь наполняли его чистые снега Саян, прозрачные горные потоки. Еще не имелась ГЭС, а река по весне самоочищалась после паводка, как человек после исповеди в церкви.

Олег даже помнил, как углядел в глубине маленького окунька — полосатого с красными плавниками, которыми рыбка, удерживаясь на течении, медленно шевелила. Мальчика так заворожила эта картина, что он долго сидел на берегу, а потом с восторгом рассказывал об увиденном родителям.

И внука своего выросший Олег хотел видеть сильным и самостоятельным. Поэтому и не жалел сил и времени, которых в нынешней суматошной жизни не хватало у родителей. Занимался с ним спортом, пытался дать духовные знания. Добивался, чтобы ребенок и руками мог работать, и с головой дружил. Вот и мечта сделать из него рыбака и охотника обретала реальные черты.

Дед считал, что нормального парня должны отличать мужские занятия и увлечения, физическая крепость, воспитание в христианской вере и на честных, правдивых книжках и фильмах. В наш безумный век, когда накопительство и развлечения ставятся превыше всего, единственное, что может защитить душу и сберечь человеческие чувства, — это те простые и вечные заповеди, которые нужно «закодировать» с молоком матери еще ребенком.

Дети растут быстро, тем более внуки. Давно ли он лежал поперек кровати, гулькал и пускал пузыри? А вот уже ростом почти по плечо деда. Наравне с ним несет рюкзак и бодро вышагивает по лесной тропинке…

Серебристая хищница

Пока они нежились на мягкой травке под теплыми лучами солнышка, в воздухе и на воде стало происходить какое-то движение. Потянуло с верховьев слабым ветерком, появилась рябь, а на поверхности начала кормиться мелкая рыбка.

Вдруг метрах в десяти от берега из воды целиком выскочила большая серебристая хищница. Сверкнула своим белесым прогонистым боком и почти без брызг ушла в глубину. Мелочевка метнулась в разные стороны, точно бросили пригоршню камней.

— Дед, смотри! Рыбина — во! — внук раздвинул в стороны руки, как всякий удильщик, явно завышая ее истинную величину.

— Она, Саня! Белорыбица. Тихо!..

Олег присел на колено и быстро смекнул, что нужна обманка, внешне похожая на узкую серебристую молодь, на которую охотилась хищница.

— Щас, щас поменяем… — шептал себе под нос рыбак, поглядывая на воду и судорожно перебирая свои приманки.

Он вспомнил, что в прошлом году купил небольшой воблер с лопаточкой впереди для заглубления при проводке. Два тройника, ощетинившихся острыми жалами крючков под брюхом, делали его опасным орудием в руках опытного человека. Олег быстро пристегнул приманку к поводку, зашел по колено в воду и закинул чуть выше того места, где сплавилась рыба.

Сначала воблер шел по поверхности, виляя по сторонам узким телом и оставляя «усы». Почти тут же на него выпрыгнула большая рыбина, но промахнулась. Она явно играла! Олег резко дернул удилищем и, вращая рукояткой катушки, подтянул приманку к берегу. Один заброс следовал за другим, но хищник либо игнорировал все усилия, либо обозначал себя буруном на поверхности воды.

Опытный рыбак слегка успокоился, унял дрожь в руках и ногах и поменял тактику. Теперь он кидал приманку намного дальше, спиннинг пригибал к самой воде и, подергивая кончиком из стороны в сторону, рывками делал подмотку.

Воблер соблазнительно заиграл и пошел на глубину. Сразу возросло сопротивление, и Олег почувствовал зацеп. Приманка встала мертво, и попытки ее освободить, делая потяжки влево, вверх и вправо, ничего не дали.

— Водяной тебя побери, зацеп! Вот не везет! Надо, Саня, рвать леску!

— Дед, может, попробовать войти в воду и так вытащить?

— Смысла нет, только рыбу распугаем, — обреченно заметил Олег, натянул леску и вдруг почувствовал, как застрявшая приманка сдвинулась с места. — Саня, пошла! — приглушенно, с затаенным азартом сказал внуку.

Внеземная красота рыбины

Понемногу, с трудом подматывал дед леску на катушку спиннинга. Кончик согнулся в дугу — что-то упорно тащило его в воду. Боясь сломать, Олег передал удилище внуку, а сам потянул за леску, которая ходила из стороны в сторону. Добыча с трудом понемногу шла к берегу. Саня, закусив губу, напряженно, не ослабляя хватки, держал дедов спиннинг, готовый в любое мгновение прийти на помощь.

Наконец, длинное серебристое тело показалось из глубины омута и уже почти без сопротивления было подтянуто к берегу. Олег, не давая слабины леске, забрел в воду и осторожно, но быстро прижал тело хищницы к каменистому дну. Потом сноровисто подхватил обеими руками, поднял и бегом вытащил трофей на берег, положил на траву и, не выпуская из рук, все повторял в рыболовном угаре:

— Вот это да, Саня! Какую мы рыбину зацепили! Вот это да!

Саша стоял на коленях возле деда и во все глаза рассматривал огромную, около метра в длину, отливающую синевой серебристую хищницу — пойманную белорыбицу. Их притягивала ее внеземная красота. Такую на суше не сыщешь — только в глубине да на быстрине рек встречается это чудо.

Совершенная в своем стремительном теле, покрытая ровной, сверкающей, как утренняя роса, чешуей, с чуть вытянутой вперед головой, раздвоенным сильным хвостом и скошенным серповидным верхним плавником, которым удобно разрезать поверхность, белорыбица была создана Всевышним для холодных северных вод.

— Дед, это она и есть?

— Да, Саня.

— Какая красивая!.. — с немного детским сожалением оценил добычу внук. — Неужели мы ее съедим? Давай отпустим?!

Дед молча, осторожно освободил тройник, который, к счастью, рыба не заглотила, а лишь зацепилась им за верхнюю губу. Отметил на спиннинге длину трофея и прикинул ее вес на вытянутых руках.

— Килограммов пять будет, не меньше. Пошли, будем отпускать.

Осторожно отнес и погрузил пойманную белорыбицу в воду. Саня погладил по спине хищницу, она зашевелила плавниками, а дед, придерживая за хвост, слегка подтолкнул ее на глубину. Рыба изогнулась и без всплеска растворилась в пучине речной. Напарники выпрямились и, еще не веря в происходящее, долго стояли на берегу и смотрели в воду. Они как бы ждали продолжения сказки.

— Бог с тобой, золотая рыбка! — прочитал во след уплывшей хищнице Олег.

Лов завершился так же, как и сказка Пушкина. Здесь, на берегу далекой северной реки, закончилось и детство Саши. Он стал взрослее на ту меру доброты, которую можно получить только от общения с природой, — даром и на всю жизнь.

Геннадий Белошапкин, г. Омск