На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Охота и рыбалка

25 419 подписчиков

Свежие комментарии

  • Виктор Симанович
    это не из разряда доступной для обычного рыболоваРейтинг самых вку...
  • Яков
    О самой охоте ничего своего, только слова переставляете местами, делая текст ещё хуже. А "Королевский выстрел", чтоб ...Вальдшнеп на мушк...
  • Астон Мартин
    интересноВинтовка Bergara ...

Контрастная естественность. Часть первая

Четыре недели на наших водоемах стоит лед. Четыре недели пенсионеры наперебой рассказывают, где, кто, кого ловил. Может, и заливают, конечно, но Василию Федоровичу я верю, как себе. Вот встретил его, а он из ящика чебака граммов на пятьсот показывает. Ну как тут остальным не поверишь. Душа изводится, а работа не пускает. Как-то так сложилось, что домашние проблемы сплелись с производственными, производственные с личными, личные с государственными — хоть волком вой, а ходу на рыбалку нет.

Контрастная естественность. Часть перваяОкуни. Фото Зои Кругликовой

Тут еще прямо на работу явился Тальяныч, будь он неладен.

— О, сидишь, штаны протираешь. А там окунь по килограмму, не меньше, — Серега как-то странно посмотрел на свои руки и развел их в аккурат по размеру килограммовых окуней. — Не сойти мне с это-го места, если вру.

— Где?

— На Песчаном. Там, на камнеобрабатывающем новую линию поставили. Воду качают. Оборот хороший, кислорода много, окунь сдурел.

— Берет на что?

— На балду.

И Сергей Тальяныч начинает мне рассказывать, как нужно сделать снасть, чтобы килограммовые окуни не только с ума сходили, но еще и ловились. В это время мысли кидались в разные стороны. Первая: как же все-таки вырваться на рыбалку? Вторая: Тальяныч, по обыкновению, привирает, но это ничего. Пусть и не килограммовые, все равно удовольствие. Третья: что мне рассказывать про балду, я их что, мало за жизнь перевидал. И сквозь это нагромождение слышу экстрасенсорный призыв:

— Вот все так думают, что знают, как балду устроить. А приедут на карьеры. Шиш! Потому что с хитринкой штука. Я свою, — Тальяныч подталкивает меня, — ты слушай, слушай, когда знающий человек говорит. Я свою из ниток делаю, с ножками. Вяжу черные узелки — это ножки, красное тело и, главное, белую головку. Должна быть эта… как ее… контрастная естественность. Понял?

Подготовительная работа

Вечером я был расстроен. Ночью приснился плохой сон. Все ловят, а у меня, то леска запутается, то крючки за корягу зацепятся. И почему-то я весь свой сон эти крючки должен привязывать. Не вру, у меня во сне под одеялом пальцы закоченели, как будто я все это время на морозе крючки вязал.

Утро не принесло облегчения. Тонкий намек, что скоро суббота, что у котов естественный корм закончился, что нашему организму нужен фосфор, был услышан. И намерения были пресечены.

Рабочий день тянулся неумолимо долго. Коллеги выяснили, в чем дело, помогли справиться с рабочими проблемами и стали советовать, как же выкрутиться из домашней ситуации. Вердикт был таков: предпринять массированное отступление, согласится со всеми доводами второй половины, вечерами после работы приложить массу усилий к удовлетворению потребностей всей семьи, а утром в субботу, не объявляя заранее своих намерений, покинуть территорию дома.

Супруга удивлялась, что-то подозревая, дети были довольны и в общем-то согласились с тем, что в субботу папу отправляют в командировку и он будет на работе.

Рассказ Тальяныча не выходил из головы все эти дни. В ночь с пятницы на субботу, когда затих весь дом и можно было рассчитывать, что никто не проснется, татем пробрался к кладовке, достал ящик, амуницию, палатку, ледобур. И медленно все перенес в прихожую. Оставалось приготовить снасть. Заперев дверь на кухню, я принялся мастерить крючки для«балды». Мелкие крючочки отпадали сразу: у меня не было приспособления, способного зажать такой крючок, а в пальцах он просто терялся — какие уж там узелки вязать…

«Пятерка» по нашей классификации с длинным цевьем показалась самой подходящей. Для рыбы крючок не велик, а для меня не маленький — как-нибудь управлюсь. Из ящика с нитками и иголками достал три катушки: черную и красную, как основные цвета, а белую буду использовать для придания наживке контрастной естественности.

Помнится, Тальяныч так и говорил: «Контрастная естественность». Завязал первый узелок черных ниток, отрезал маникюрными ножничками — получилась первая пара ножек будущего подводного жителя, скажем, мормыша. Завязал второй, третий, четвертый — получилась бахрамушка, совсем на ножки не похожая. Выстриг из середины один узелок. Стал наматывать красную нитку. Это уже было труднее, но три прохода я сделал, оставалось теперь ниточку затянуть так, чтобы при ударе рыба не смогла бы ее собрать. Очень часто рыболовы с «балдой» страдают именно от того, что в самый клевый момент нитка скатывается с крючка. Об этом Тальяныч тоже предупреждал. Капелька суперклея закрепляла основную нить и несколько витков белой нитки — элемента контрастности.

Часа через два с половиной, когда в окно заглядывала яркая, как прожектор, луна, крючки были готовы. Леска проскользнула в ушки, завязалась испытанным узелком, распрямилась. Красота! Даже на полукрючки подскакивали по петле вверх, а потом постепенно сползали к грузу. От такой имитации ползания подводных жителей не должен был отказываться ни один окунь.

И тут меня осенило. Леска достаточно тонкая, окунь крупный, кругом лед — оторвать снасть проще пареной репы. И еще два с половиной часа ушло на то, чтобы изготовить запасную пару.

На водоеме

Спасибо Дмитрию Анатольевичу за передвижку времени, а то бы проспал. На дворе было еще темно, когда я, прогрев автомобиль, мчался в сторону карьеров, прозванных Песчаными, хотя в них добывали какой-то камень и дробили его на крошку.

Тальяныч позвонил, когда я уже был на льду.

— Давай к камышам, тут народ собирается. Говорят, вчера окунь ушел сюда.

У меня под ногами примет, что на карьерах идет активная жизнь, хоть отбавляй. И я не следую совету Тальяныча, остаюсь там, где мне нравится.

Несколько рыбаков сидят на некотором расстоянии от меня. Туман застилает простор, и нам не видно, что делается у другого берега длинного, как кишка, карьера. Но оттуда доносятся разговоры, грохот ящиков, даже работа мотобура. У нас во всех смыслах спокойнее. Я щурю глаза, пытаясь углядеть за конкурентами. Ловят они кого или так сидят? Но замечаю только то, что конкуренты сидят с мормышечными снастями и трясут их, то отпуская ко дну, то поднимая на полметра, а то и метр вверх. И только я машу«балдой». Другого у меня все равно ничего нет. Мотыля и мормыша я не покупал. Стучу по дну минут десять. А окунь себя не проявляет.

Замечаю, как один мужичок положил удочку на лед и осторожно выбирает леску. Как ни прячься от людей, как осторожно ни перебирай пальцами, бывалый все равно заметит, что около тебя закрутилась рыба. И точно, мужичок вынимает из лунки согнутого подковой окуня, оглядывается, снимает его с крючка и тут же прячет в ящик.

Я соображаю. Туман, пусть и не очень густой, расстояние метров пятьдесят, а я видел окуня. Значит, рыба достаточно большая. Не окурок. У меня не клюет, значит, следующую лунку нужно сверлить ближе к тому дядьке. Я работаю ледобуром. Дядька раз пять оглядывается на меня. По себе знаю, убил бы таких, кто подсмотрел, что у тебя клюет, и прется на халяву.

ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ.

Владимир Бреднев, Тамбовская область.

 

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх