Не всякий рыболов – охотник, но всякий охотник – рыболов. Почему так – вряд ли кто-нибудь ответит правильно, ясно одно: две эти страсти прекрасно уживаются и доставляют человеку немало новых знаний, впечатлений и удовольствий. Наш постоянный автор Анатолий Поляков – рыболов и охотник, умеет видеть и рассказать об удивившем его случае.
1. «Буйный» набег
Зима нынче затянулась, и мы решили по последнему льду поискать судаков на Киевском море в районе охотстанции Косачевка. В предыдущие годы здесь в двух-трех километрах от берега попадались экземпляры до 3-5 килограмм, хоть и приходилось к ним добираться пешочком по рыхлому льду. Воспоминания будоражили воображение, и мы пораньше приехали на базу. Времени до темноты, до ужина было предостаточно, и егерь Александр Нехода подошел ко мне с неожиданным предложением:
– Я хочу вам кое-что показать, — заговорщицки произнёс он.
– А что именно?– хотел было уточнить я.
– Там увидите,– уклонился он от ответа. Заинтригованный вышел я с ним на лёд водохранилища.
По пути мне всё же удалось разговорить егеря, и он рассказал, что в километре от «большой земли» на острове прилетевшие гуси уже устраивают гнезда, а в некоторых уже есть кладки.
— Правда, сам я недельку там уже не был. Вот с вами как раз и сходим, – вам интересно будет.
Налегке мы быстро шагали по еще толстому, но уже набравшемуся влаги льду. Не приходилась мне раньше видеть гнезда гусей, а тут, оказывается всё рядом. Меня, правда, смутила мелькнувшая мысль, что почему-то не слышно гусиных голосов, не видно летающих птиц, но подумалось, что самки, наверное, на гнёздах, а самцы на кормёжке.
— Раньше в это время на остров приходилось на лодке переезжать, а нынче лёд был толстый и никак не растает, — поделился своими мыслями егерь.
Уже вечерело, и мы совершенно не обращали внимания на следы на заснеженном льду. Да и не на охоту же приехали. А напрасно не пригляделись к ним более внимательно, они бы нам о многом рассказали.
Вот мы уже у цели. Александр прижал палец к губам. Сбавили шаг, пошли тихо и крадучись, чтобы не спугнуть гусынь с гнёзд. Я остановился, пропуская проводника вперед. Он аккуратно раздвинул камышовую стенку и замер в нерешительности. Мне непонятно было его поведение. Подхожу ближе и вижу на камышовой кочке гусиное гнездо. В нем восемь яиц (это мы позже подсчитали), но ни одного целого! Увы! Все они раздавлены, смяты, вокруг валялась скорлупа с остатками желтков, замёрзших на морозе.
Егерь был в шоке! Мне тоже было не ясно, что тут произошло.
Александр, ни слова не говоря, устремился вперед, к следующему гнезду. Та же картина! К третьему – тот же разбой!
— Всё. Пропали выводки, — егерь плюхнулся на заснеженную камышовую кочку рядом с развороченным гнездом. – Как же я не подумал! Это лисы и еноты. Мне надо было…
Что ему надо было, трудно сказать. Но не учёл он того, что из-за задержавшейся весны хищники по льду, как по мосту, нагрянули в гнездовье гусей. Восемь гнёзд гусей с кладками яиц, разбросанных, растерзанных лисами и енотами насчитали мы с егерем. Нам даже попались перья самих гусей. Не исключено, что «буйный набег» или набеги заканчивались и гибелью старых птиц.
До этого случая мне как-то слишком академично, неосязаемо представлялся вред для дичи от хищников. Что-то писали, о чем-то рассказывали, но так ли уж страшны хищники в охотничьих угодьях? А сейчас я воочию увидел печальный результат пиршества разбойников. Мы недосчитались десятков прекрасных птиц, они не будут радовать нас своим полётом, гортанными, зовущими криками в небе, которые заставляют нас всегда остановиться и посмотреть им вслед. И как трофеи для охотников они пропали навсегда.
Егерь у разоренных кладок поклялся, что отомстит за «буйный набег», как «неразумным хазарам». Ясно, что теперь он постарается найти норы лисиц и енотов, чтобы в корне пресечь набеги хищников на гнездовья.
2. За «цыганом» на турецкую батарею.
Раннее утро. Небо, покрытое низкими тучами, открывает разгорающуюся зорю. Наша «казанка» пляшет на волнах Южного Буга.
У руля мой старый знакомый Павел Васильевич Тимошенко. Рыбалка – его страсть. Вот и сейчас брызги бьют в лицо, легкая куртка промокла, но он отказывается от плаща – весь поглощен предстоящим действом. Тут бы не помешали сто грамм для сугреву, но Павел Васильевич пару лет назад «обрезал» и смотрит на горькую как на лимонад: спокойно и равнодушно.
Светает. Позади несколько километров «скачки» по волнам. Двумя якорями по створам, известным моему напарнику, расчаливаем лодку. Я забрасываю удочку. Тут же следует поклевка, и у меня на крючке… малюсенький бычок. Мелькает мысль – стоило ли столько километров тащиться, чтобы ловить эту мелочь?
– Таких не берем, – подтверждает Павел Васильевич. – Пусть позовет старших братьев.
Отпускаю «золотую рыбку». Мы специально приехали за бычками. В Николаеве их осенняя ловля – что зимняя «путина» корюшки на Дальнем Востоке. Вдруг подсекает мой напарник. На обоих крючках по бычку. Да по какому! Каждый более 15 сантиметров, желтовато-серые и такие вертко-упругие – не удержать!
— Пескари, — радостно резюмирует мой товарищ.
По здешней «градации» бычок-пескарь – лучший из лучших: чистый, плотный, вкуснее своих собратьев. Потому и едут за ними за десятки километров к Южнобугскому лиману.
Загорелся и я. И пошло – поехало! Поплавки находятся в спокойствии считанные секунды. Немало мелочи, которую мы отпускаем. Требования рыбинспекции строги: взял бычка менее 11 сантиметров – штраф.
… Моего напарника, как ни странно, не устраивает интенсивность клева, и он говорит:
— Идем на турецкую батарею…
Я так и замираю с удочкой, но, оказывается, не ослышался. Под селом Корениха, рядом с Николаевом, ближе к одному из берегов Южного Буга раскинулся продолговатый остров метров в пятьсот длиною. Это и есть «батарея». Да непростая, а турецкая. Здесь, столетия назад, турки держали под прицелом воды Буга, опасаясь набегов казаков.
Подходим к самому острову. До него всего пяток метров, а глубина около трех. Я забрасываю удочку, тут же – поклевка, и в лодку летит что-то чёрное, чуть ли не лохматое, с большой головой и раздутыми жабрами.
— Цыган, — комментирует Павел Васильевич.
Бычок смольной, как кудри цыгана. Мы ловим с поплавками, не натягивая леску, и все равно хорошо чувствуются стремительные удары – поклёвки. О насадке надо сказать отдельно.
— На рынке бери чубовских червей, — напутствовал меня Павел Васильевич перед рыбалкой.
Оказывается, километрах в 50-ти от Николаева в селе Чубовка в плавнях копают крупных, похожих на земляных, но значительно более жёстких и крепких, подходящих для постоянных «атак» бычков. И стоила кучка этого «удовольствия» в 20-30 особей, примерно 60 российских рублей.
Я уже устал от постоянных подсечек и предлагаю «взять приступом» батарею. Высаживаемся без всякого сопротивления и поднимаемся на бугор метров 10 высотой. Красота! Задохнешься от восторга.
Огромный, шириной в три километра Южный Буг, искрится под солнцем, медленно катятся присмиревшие волны. По кромке горизонта и по кругу считаю лодки – более сотни. Правда, не все лодки с моторами и не все они… лодки. Недалеко от нас двое в надувной, а совсем рядом проходит обычная… автокамера. За маленькими веслами-лопатками рыболов точно лет за 70. На «носу» ( носа-то нет!) какие-то колёса станкового пулемета. Да это же тележка-«кравчучка» — два колеса и ручка! Увы, тут дело не до смеха. Волны все же приличные, ширина огромная, а дедуля рискует. И виной не только страсть.
Вечером того же дня я видел, как пожилые люди торгуют своим уловом. Один килограмм – 12-15 гривен. У некоторых это – средство для существования. Поэтому ловят бычка семьями и на «пианино» — двумя руками. В каждой руке по короткому, в полтора метра, удилищу без поплавка, подсекают по удару. Так и мелькают руки – вверх — вниз, как на пианино играют.
… Мы поймали 9 килограммов отличных бычков. В присутствии строгих судей – жены и её подруги – измерил среднего. Оказалось, 16 сантиметров. Спасибо, Южный Буг за рыбацкую радость.
рыболов охотник
3. Опасный замысел сорван.
Проверив раколовки, я загнал лодку в камышовые заросли Десны, чтобы отдохнуть, перекусить, полюбоваться просторами любимой реки, что берет начало в родной Брянщине. Как же успокаивает человека шум ветра в метелках камыша, как убаюкивает шелест волн, как радует глаз серебро искристой водной скатерти.
Мои размышления прервал взлет вороны с темнеющей гряды в двух сотнях метров. Странно. Я не видел, чтобы она туда садилась. Значит, сидела там давно. А с какой стати? И тут же вспомнил, что вчера вечером почти в том же месте видел взлетающую и садившуюся утку. Тогда еще подумал – может гнездо у неё там? А сейчас, вслед за вороной, взлетела и утка. Это уже требовало ответа.
После завтрака направил лодку к намеченному месту. Метров за 40 до цели из камышей вылетела кряква. Я аккуратно протолкнул лодку сквозь толстые стебли полусгнившего камыша и молодых зеленеющих новых побегов и в двух – трех метрах увидел утиное гнездо с десятком яиц.
По дуге вокруг острова прогнал лодку к тому месту, где заметил ворону. Она, конечно, не ожидала моего визита, поэтому снялась с гнезда в считанных метрах, но не улетела, как утка, а подняла такой «хай», что вскоре собрались и кричали уже несколько ворон. Теперь мне было ясно, что у неё тоже тут гнездо. И, наконец, на собранных в кучу ветках камыша увидел шесть крупных яиц.
Хорошее же место выбрала серая разбойница. Хитра суть хищника. Всего в 10-12 метрах находилось утиное гнездо. Трудно сказать, какая из птиц поселилась здесь раньше, но, думаю, что утка не выбрала бы себе такую соседку. Наверняка, ворона присмотрела утиное гнездо и расположилась рядом. Беззаботная кряква продолжала высиживать яйца, не задумываясь о том, что они или её утята уже включены в рацион соседки-хищницы.
Такого я, конечно, допустить не мог. Под непрерывные крики воронья, несмотря на отчаянные атаки, когда вороны едва не касались крыльями моего лица, я пробрался сквозь камышовые джунгли, снял всё гнездо, чтобы у них не было соблазна снова отложить яйца и уложил его на корму лодки. Так и приехал на базу.
Там егерь Алексей – мой давний знакомый, порадовался: Без выстрела, считай, шестеро воровок уничтожено.
Вороны разоряют немало гнёзд пернатых в угодьях. А тут опасный замысел был сорван…
Поделился - Анатолий Поляков.
Свежие комментарии