Не знаю, почему мне нравится ночная ловля налимов. Наверное, идет это ностальгическое увлечение из детства, когда отец брал меня на луговую ближнюю речку. Вначале мы ехали на его “Ижаке-49”. Я торжествовал на бензобаке. На заднем сиденье не усидеть, мал еще был. А ГАИ тогда редко встретишь. Да и больше рукой махали беззлобно при редкой встрече, мол, едь уже дальше, так и быть. Времена простые были.
А на мокрых от осеннего дождя лугах, рядом с ивняком, отец натягивал навес, приволакивал откуда-то ветвей и дубовых бревен для нодьи, чтобы всю ночь крепкие, как железо, стволы отдавали медленный жар. От тлеющих бревен и углей было тепло всю ночь, особенно когда нагревался песок под кострищем.
Ближе к вечеру мы ходили по берегам речки и ставили закидушки. Насаживали крупных земляных червей и выползков на крупные крючки. И возвращались к костру. На самые ближние из закидушек, в пределах ста метров, отец подвешивал звонкие латунные колокольчики, выточенные на заводе. Такого яркого и далекого звона я никогда не слышал от современных колокольчиков, будь они размером и с небольшой церковный колокол… Сидели тихо у костра, слушали, как шелестит дождь по навесу, пили чай из шиповника и увядших листьев смородины, с увлечением ели горячую печеную картошку с лосиной тушенкой. Отец-то больше охотником был.
Я обычно засыпал у костра. Но тут же просыпался, когда в тишине слышалось тихое: “Дзинь-дзинь…”. Налим, если уже взял, то может монотонно позванивать всю ночь. Редко поднимает шум и переполох, если уж только крупный попадется. В малой ближней речке налимы тогда и на два кило с гаком не были редкостью.
Это сейчас выбили рыбу недоноски с электроудочками. Мы шли к закидушкам, и отец вываживал черную в свете фонарика рыбину, извивающуюся на траве, как змея. Иногда попадался ночью и голавль, только крупный. Более мелкие голавли – до кило весом – брали осенним утром.
Эта тихая рыбалка с ночными запахами и звуками осталась в памяти и стала неотъемлемой частью рыбацкой жизни. Помнятся и яркие ночи с горящей холодным светом Луной, криком неясыти и “гуканьем” филина, когда в студеной воде отражаются молчаливые ели и глядит звездное небо в перевернутом мире зазеркалья. Наверное, дело не только в рыбалке. Спиннинг и фидер, конечно, азартней. Видимо, все заключено в таинстве ночи, когда рыбалка становится больше предлогом, чтобы была причина приобщиться к этой тайне. А у добытчика это всегда было веской причиной – ловить рыбу и бить зверя, не из баловства причиняя боль и страх живому существу, а только из жизненной необходимости.
Вот уже третий год, как купили дом неподалеку от речки. И уже были первые разведки и удачи в ловле фидером, удочкой, спиннингом. Малая речка давала иногда не такую уж малую добычу, если учесть, что и ехать никуда не надо, только встать пораньше да пешком или на велосипеде отправиться на реку. Тем более, и – это благо, что не везде подъедешь к реке на автомобиле. Оттого и пустынны ее берега, что иногда даже создает иллюзию дальней рыбалки, если не слышать звуки шоссе, находящегося километрах в трех от реки.
Этой осенью проверяю свое место по налиму. С утра накопал червей в огороде, выбирая теперь не навозников, а земляных. Нашлись и выползки под кусками старого рубероида. К вечеру я на реке. Вначале установил пару фидеров. Вскоре закивала вершинка на одном из них. Ага!.. Вот тебя-то мне и надо!.. Попался ерш, как раз некрупный. И резать не надо. Насажу целиком на крючок. Ерш – известное лакомство для налима, несмотря на свои колючки. Попались и две плотвички. Эти пойдут на “резку”. Потом еще ерши клюнули.
Палатку не стал брать. Нет необходимости. Натянул полиэтилен на шесты из ивняка, настелил сухой травы и камыша под навесом и развел костер. Все – жилье готово. А там и сумерки осенние начали сгущаться. Забрасываю с песчаного бережка восемь закидушек, где на червя, где с резкой и ершами на крючках. Повесил колокольчики. Теперь можно и чайку попить. Здесь, на берегах, тоже полно шиповника и смородины, как тогда, в детстве.
Часов в девять вечера тихо прозвучал звонок. Вначале не поверил своим ушам… Нет, не ошибся. И не птица ночная “тенькает”. Звонит… На самом краю плеса взял налим, на дальнем его рубеже. Есть! Сидит… Налимчик хоть и некрупный, но вполне увесистый. А главное – есть он здесь, на малой моей речке, в тишине и в стороне от торопливой жизни, хотя и рядом, казалось бы, словно в другом измерении… До утра на закидушки попались еще четыре налима. Результат не самый лучший, но и время еще не подошло. Это в октябре-ноябре можно ждать улова, когда вода выстудится по-зимнему. Главное, что обитает в реке налим, и чисто, безлюдно здесь. Значит, налимья рыбалка впереди.
На волжских протоках
Едем всем составом, все три сына в этот раз со мной. Правда, средний, Женька, больше за компанию с нами собрался. Так и не загорелся он рыбалкой. Зато умеет чувствовать тишину, любоваться зарей-огневицей, лежащей в зеркальной воде, слушать шелест дождя в сыром мелколесье и дробный его перестук по крыше палатки. Ну, а у костерка да под “чутьчуть” – совсем тепло и легко нам на душе, когда все вместе. Поэтому идем теперь всем составом на двух лодках в наши протоки. Вначале собирались на Ветлугу, потом обсуждали и кандидатуру Большой Кокшаги. Мол, с фидерами только там и можно отвести душу, послушать бренчание бубенцов при поклевке подлещика, а, повезет, то и леща. Но при обсуждении большинство голосов было отдано протокам. Уютно в них. Ветер и яростный накат волны – там, за островами, на фарватере. Хотя и оттуда всю ночь слышно бормотание дизелей теплоходов и барж. Волга-то совсем рядом. Перенести через остров нашу лодку ПВХ, завести мотор и через минут пять-десять – вот он, волжский простор с туманными далями, гребнями волн и криком чаек. Но и в наших протоках хватает простора, вольной воли и необъятности.
Мы с Иваном и Женей расположились в лодке ПВХ. Я – у румпеля. А старший Дмитрий развалился уютно в резиновой “Омеге-2”. Берем ее на буксир. Мотор хоть и не прежний мой “Вихрь”, но на удивление бойко тащит наш караван. А в лодках кроме нас, далеко не худеньких, еще и вещей навалено, которых почему-то всегда набирается много.
Спиннинг в тот раз подкачал, мало стало хищника в протоках. Но выручили фидеры. Вот уж чего-чего, а раньше никогда не брал на протоки удочки и донки. В этот же раз, приготовив фидеры и поплавочную удочку для рыбалки на Ветлуге или Большой Кокшаге, захватили эти снасти и сюда.
Едва расположились на нашем летнем островке, натянули палатку, поставили чаек кипятиться, как я уже замешал прикормку. Парням отдаю фидеры, а сам готовлю еще одну новую снасть – “угольную” шестиметровку. Под эту удочку подобрал и спортивный маховый поплавок с длинным килем и высокой антенной.
Сейчас я забросил свою поплавочку как раз к островку кубышек, что веселой желтоглазой стайкой виднеется метрах в десяти от берега. Перед забросом “дипанул”, то есть “пшикнул” на опарыша, сидящего на крючке, аттрактантом-спреем. Пахнет вкусно, не знаю, каково опарышу… Подбросил и замешанной только что фидерной прикормки. Она еще не разбухла, но для закорма горстью пойдет.
Но леща увидеть мне не пришлось. Подлещики брали только на фидеры у сыновей на расстоянии около тридцати метров от берега. Зато я отвел душу в ловле красноперки. Давно не ловил этих красивых золотых рыбок с алыми плавниками. Как на фидеры, так и на удочку самая крупная красноперка и плотва клевали только на кукурузу “Бондюэль”, а лещ, как обычно, предпочитал опарыша.
Хорошо вечерами в протоках. Солнце закатилось за Жареный бугор, и теперь на тихой воде лежит только алый свет заката и вечернее небо. На другой стороне протоки притих темный лес. Там тоже узкий остров, тянущийся до широкой протоки, выходящей на Волгу. Другая оконечность островка вскоре сходит “на нет”, а потом и вовсе исчезает под водой.
В неподвижной воде плавится уклейка и прочая верхоплавка, пуская круги на зеркале протоки. Сонно стрекочут кузнечики и цикады на луговинках островов. Там были когда-то настоящие луга, пока не пришла большая вода с Волги. Пахнет теплой водой, рыбой и свежим ветром с Волги, который шевелит листья у нас над головой. Тихо вокруг. Изредка прогудит моторка в дальних протоках, всплеснет крупная рыба, завозится в осоке то ли карась, то ли сонная лягва, то ли красноглазая водяная крыса… Лишь потрескивает костерок и мурлычет приемник, висящий на дереве у палатки. И вдруг – бряканье бубенчика фидера, и видно, как гнется удилище.
– Подъем, рыбаки! Не спи, замерзнешь! Рыба дуром прет, – кричу своим задремавшим сыновьям, не спавшим ночь перед рыбалкой.
– Замерзнешь тут, – ворчит Ванька спросонок, но шустро кидается к фидеру. За ним и Димка спешит с подсаком в руках. Женька отсыпается в палатке.
На леске ходила какая-то упористая рыбина. Видно, что не лещ: ни блеска в воде, ни выходов на поверхность. Все ко дну жмется, а кто – не видно. Э-э, да это соменок!.. Все правильно, есть они здесь, а к вечеру самое их время. Некрупный, но на фидер таких приятно ловить. Вскоре попался еще один такой. Ночью и подлещики изредка встряхивали удилища и бренчали бубенчиками. А утро открылось серое, в низких тучах и дымке. Изредка моросил дождь. Брать перестало даже на мою поплавочную удочку, поплавок которой накануне “уставал” нырять под воду от поклевок красноперки.
Пора собираться в обратный путь. Нашли мы совершенно неожиданно то, что никак не ожидали здесь найти – ловлю на фидер и удочку. И отвели душу именно в этой бесхитростной и близкой сердцу рыбалке. А хищник… Половим еще. Вся осень впереди.
Свежие комментарии