В пухлых февральских снегах отразилось неправдоподобной голубизны небо. Средь нешироких полей, от перелеска к перелеску, тянется четкой бороздой кровавый след. Раненый матерый лисовин уже не понимал куда и зачем он идет. Он просто двигался вперед, влекомый инстинктом, в слепой надежде вырваться из помрачающего сознание состояния. Иногда он останавливался, жадно хватал пастью снег и ненадолго ложился отдохнуть. Он видел вокруг себя безжизненно блистающие на солнце снега, оцепеневшие от холода за долгую зиму деревья, устало склонившиеся к земле ветви кустов. И вдруг все это разом исчезало и среди белого безмолвия поднималось над дальними холмами голубое и трепетное марево летней жары и щекотало слух близкое стрекотание примостившегося на травинке пугливого кузнечика.
Параллельно уходящему в никуда лисьему следу, тянулась широкая лыжня. Охотник преследовал подранка. Сегодня, в разгар дня, Николай сделал неудачный выстрел, и теперь исправлял собственный “ грех “. Добрать подранка, прекратив ни чем не оправданные мучения, зверя - было для охотника делом чести. И вот, почти перед самым наступлением сумерек, обессилевший лисовин в последний раз лег на снег и легко подпустил человека в меру выстрела.
2
Багровое солнце еще не скрылось за лесом, а полная луна, отливающая золотом, в густой синеве закатного неба уже окрасила округу сумеречной голубизной.
Николай решил заночевать в лесу. Нужно было найти подходящее укромное место, где не тревожил бы колючий ветерок и было вдоволь сухих дров. Но как было найти такое место, когда ночь уже нагромоздила темноту под покровом деревьев. Николай неторопливо двигался вдоль кромки незнакомого ему леса в надежде, как говорят сибиряки, отабориться. И вдруг удача! Невдалеке, на поле, летний коровий выгул с пастушьим вагончиком на краю. Подойдя ближе, Николай обратил внимание, что из заколоченного листом железа окна орудийным стволом торчала печная труба, а под навесом аккуратно сложенная поленница дров. Огромные старые ветлы заботливо прикрывали вагончик от северных ветров.Высокие сугробы, наметенные к стенам, освещенные мутным лунным светом придавали сказочность великолепному ночному пейзажу. Николай разгреб снег и отворил дверь. Лунный свет качнулся на дверных петлях, раздвинул застоявшийся мрак и протиснулся вовнутрь помещения.
В вагончике царил беспорядок. Николай зажег спичку. На дощатых нарах валялись старые телогрейки, по полу были разбросаны бутылки и банки, на стенах лохмотьями висели какие-то тряпки. В углу стоял старый, с раскрытыми настежь дверками, кухонный стол. Промозглый воздух, казалось, был пропитан каким-то необъяснимым запахом душераздирающей тоски. Николаю захотелось уйти, но маленькая буржуйка вселяла оптимизм. Она стояла под заколоченным окном протянув наружу полую руку словно надеясь ухватить хоть немного солнечного тепла.
Николай внес охапку дров и затопил печь.Испугавшись яркого пламени она ахнула клубом едкого дыма, но потом обрадовано загудела и озарила мрачные стены помещения оттенками теплых тонов.Вагончик медленно стал наполняться теплом. Николай пристроился на нарах, подложив под голову рюкзак. Он пытался уснуть, но усиливающееся непонятное чувство обреченности ни как не давало этого сделать.
- Странно,- думал Николай,- даже мыши не скребутся за обшивкой. Неужели и они покинули это жилье? А что им тут делать, если нет пищи? А ведь всего несколько месяцев назад здесь кипела жизнь. Были люди. Наверное, нет ничего печальней покинутого человеческого жилья. Брошенный дом тоскует без людей, болеет, чахнет и в итоге разрушается превращаясь в ничто.
Николай встал, подбросил в огонь дров, закурил, подспудно ощущая, что в окружающем его замкнутом пространстве что-то не так.....
Тревожный сон подкрался незаметно, унося сознание в события прошедшего дня.
3
Где-то застрекотала сорока. Николай очнулся и глянул в щель неаккуратно забитого железом окна. За гребенчатой кромкой леса небо помутнело серостью, ползущие с востока облака слегка окрасились по краям кумачовым румянцем.
Пока Николай пил чай и курил сигарету, рассвело. Утренний ветерок стукнул в печную трубу, оскаливая рыже-красные угли. Николай распахнул дверь. Яркий дневной свет до отказа наполнил помещение. Смутные очертания предметов приобрели ярко выраженные контуры. Всюду валялись сигаретные окурки, изношенная в хлам обувь, пустые консервные банки, флакончики из-под косметического средства “ТРОЯР”. Настенные рисунки и надписи были выполнены в стиле низкокультурного пошлореализма. Николай заглянул под нары. В большой обувной коробке выстланной тряпьем лежала........мертвая кошка. Она лежала в столь привычной для нее позе, что казалось, будто она спит. Лишь пустые впадины глазниц убеждали в том, что она мертва. Человеку показалось, что сквозь эти глубокие дыры душа кошки со страшным укором смотрит ему в глаза. Николай в смятении отпрянул назад, больно стукнувшись локтем о дверку стола. Оглядевшись он заметил,что по углам вагончика было много кошачьего кала. Это явно указывало на то, что довольно длительное время, находясь в заточении, кошка была жива. Но как она сюда попала? И вдруг ответ стал таким очевидным - ее бросили люди, заперев внутри. Эта неожиданная мысль буквально отравила сознание Николая. Он представил, как долго и мучительно искала изголодавшая кошка выход наружу, оглашая округу душераздирающими воплями. Как звала она бросивших ее людей, с которыми прожила все лето. Тогда она любила их, благосклонно позволяя чесать себя за ухом. Но теперь вдруг возненавидела их и со звериным рыком бросалась на висевшие на гвоздях телогрейки, в слепой ярости срывая их со стены. В безнадежной борьбе за жизнь шли день за днем. Злость постепенно переросла в безразличие и покорность.И кошка смирилась с той долей, на которую ее обрекли. Она легла на приготовленную людьми подстилку и спокойно уснула. А когда, поздним февральским вечером, человек случайно нарушил умиротворение ее могильного склепа, ей было уже все равно.
Николай наспех собрался и выскочил на улицу, аккуратно прикрыв за собой дверь. Отойдя метров на пятьсот от вагончика, он остановился, воткнул прикладом в снег ружье, сбросил рюкзак, с притороченной к нему лисицей, и вернулся обратно. Не осознавая зачем, он нагреб к двери снега, заботливо притоптал его ногой. Закурил. А когда закончилась сигарета, достал из кармана нож и на ржавой стене вагончика бессознательно нацарапал небольшой крестик, словно он как-то мог успокоить затравленную одиночеством душу кошки.
В пухлых февральских снегах отразилось неправдоподобной голубизны небо. Средь нешироких полей, от перелеска к перелеску, тянулась широкая лыжня. Охотник возвращался домой......
Свежие комментарии