Медведь – разбойник
2001 конец мая - начало июня
Осенью мы заехали на БМП. Конверсия имела и свою положительную сторону - в лесу появилась настоящая техника! Сорок километров по бездорожью! Мы забили мешками и ящиками всё нутро этой боевой машины, в которой помещалось отделение солдат... однако, весь груз не вошёл и пришлось ещё крепить и укладывать наверху. Там кто-то специально сделал из приваренных уголков и досок огромный ящик... скорее небольшой кузовок.
Затаривались мы основательно. Хотелось сделать запас, чтобы не выбегать каждые полгода – год, а уйти хотя бы года на два… в автономное «плавание».
Выехали из села Холодное четырнадцатого сентября, если мне не изменяет память. Сверяться с дневниками нет никакого желания - они у нас в таком беспорядке, что найти что-то в них – проблематично.Добрались мы, хоть и на гусеницах, но только до Абчады. А дальше уже только один транспорт - на своих двоих.
Осенью успели сделать две - три ходки и кинулись достраивать домик. Кое-как успели сделать первый этаж и печку до большого снега. Переселившись из баньки в новый дом, мы смогли немного вздохнуть – всё- таки не на шести квадратных метрах зимовать. Первый этаж у нас получился где-то двадцать два квадрата «жилой площади», на двоих вполне прилично, а главное высота! Олечка у меня метр восемьдесят - так что для неё все эти зимовья, домики рыбацкие и баньки - сущее наказание. А тут два метра двадцать сантиметров - почти стандарт социализма.
Снега навалило! Впрочем, можно и без восклицательного знака - навалило как всегда. Сходили мы по снегу ещё пару раз на Абчаду за продуктами и за книжками, - читать то зимой тоже что-то надо… сходили и бросили это дело. Идти на лыжах по глубокому, рыхлому снегу тяжело, но можно; а если вдобавок к этому местность гористая, это уже что-то. Но если при всём при этом ещё и рюкзак килограммов в тридцать тащить?! Правда, всё равно ходили бы - по своей лыжне, но не тут-то было! Ветер переметал следы начисто... было обидно и жалко трудов... прокладывали лыжню, топтали, а через день - два лишь белые склоны, чистенькие, будто на них никогда не ступала нога, вернее лыжа человека и лапа собаки.
Ну, опытные охотники говорили, что надо было собак вперёд пустить, они бы унюхали лыжню! Не всякий опыт к любому месту "приложить" можно... если за ночь надувы больше метра, а за сутки играючи выпадает больше полуметра мягкого, пушистого... белого - то какая собака, какая лыжня?!
Стланик ложился под весом снега, устраивая настоящие ловушки... Ольга спокойно проходит, а я следом за ней по лыжне, которая, казалось бы, должна держать; валюсь и цепляюсь лыжами за ветки, сучья и непонятно за что ещё... и это всё налегке, без груза! А если ещё рюкзачок на пару пудов?
Удовольствовавшись самым минимумом, мы оставили остальные продукты, книги и вещи на Абчаде в покое до весны.
Весна не заставила себя ждать, пришла ровно через полгода, сразу же после окончания зимы, как обычно.
Выбрав денёк солнечный и весёлый, в самом конце мая, где-то числа двадцать четвёртого - двадцать пятого, когда снег, если и не стаял полностью, то всё же позволял пройти "посуху", мы пошли на Абчаду. Иногда попадались плотные массивы снега, по которым можно было побежать как по асфальту, кое-где каменистые россыпи, не только оттаяли, но успели и просохнуть.
Перевалив через хребет в долину Абчады, мы не смогли сориентироваться сразу; времени прошло немало, событий достаточно. Я предложил действовать наверняка и пошёл к дороге вниз, чтобы на мягком грунте найти след от БМП и уже по следу выйти на наш "склад". Олечка заявив, что это долго, двинулась напрямую по склону через каменную россыпь, собаки естественно с хозяйкой - «кто кормит того и охраняем» (гады конечно – я им тоже пару раз наливал суп в миску).
Выйдя на дорогу вдоль речки, я без труда нашёл характерные следы бээмпухи, они были ровненькие и аккуратные, без всяких выступов и шипов. Солнышко пригревало, ветерок несильный - тепло... весна!
Я не торопясь прошёл участок дороги до того места, где Саня Усов свернул на болото, чтобы подвезти нас поближе к хребту, через который предстояло всё перетаскивать. За этим болотом, уже на склоне горы мы где-то и высадились…
- Миленький! Медведь!
Это были единственные слова, которые я услышал, а дальше сплошной крик, какое-то чисто женское "а-а-а-а-а-а…" и больше ничего.
Весна, тепло, даже жарко... назад надо как можно больше груза притащить... вот и пошли мы налегке… с одной ракетницей... а чего нам бояться, мы же уже опытные, собак опять же - две! Чёрт бы их...
Ракетницу я выхватил мгновенно и сразу же выстрелил, чтобы вспугнуть или хотя бы отвлечь зверя...
Грохнуло на всю Абчаду ( патроны специальные, усиленные ), - ну отвлёк, а сам бегу на крик - метров сто, чуть больше впереди и вверху на горе... на ходу хочу перезарядить и не могу... не открывается... чёрт... бегу дальше, уже можно сказать безоружный... вот и Ольга спускается... быстренько так и оглядываясь поминутно. Увидев Заиньку свою, я на мгновение остановился, осмотрел ракетницу... чёрт! От силы выстрела, отдачей курок самовзвёлся, а я не заметил, да и не думал, что это возможно... система у ракетницы такая, что при взведённом курке патрон уже не достанешь и не вставишь. Наконец-то перезарядив свою ракетницу, я преодолел разделяющее нас расстояние, уже изрядно сокращенное, быстро спускавшейся Ольгой.
- Что случилось? Чего кричала?!
Вопрос глупый, но другого у меня не было.
- Я ...я... ох…я нашла наши... там продукты... вижу... пошла к ним, а он стоит! Ох... ох... фух.
И Олечка присела:
- Ой, подожди, Миленький… отдышусь.
- Кто стоит?
- Медведь! За деревом стоит... одна голова выглядывает... квадратная, огромная... смотрит на меня!
- Как смотрит?
Я уже понял, что надо не молчать, а спрашивать, задавать вопросы, короче, заговаривать зубы... конечно, делал я это неосознанно, не отдавая себе отчёта в своих... вопросах: ну, действительно - спросить "как смотрит" медведь?
- Как смотрит?
Олечка повторила мой идиотский вопрос и на секунду задумавшись, как бы вспоминая, ответила.
- С сожалением смотрит... взгляд у него какой-то обиженно - удивлённый...
Потом посмотрела на меня и возмутилась:
- Ты что мне не веришь? Скажи ты мне не веришь?
- Да верю, верю - успокойся! А где твоя охрана? Собаки куда подевались?
Заинька оглянулась назад, в ту сторону откуда только что прибежала.
- Они, когда мы подходили к тому месту, где наши продукты... что-то забегали, закружили… стали что-то вынюхивать.
За разговорами мы подошли к месту встречи… недавней встречи Олечки и медведя. Болото здесь обрывалось и дальше выше слой чернозёма, который БМП пропахал до камней, а ещё чуть выше уже одни камни и... гора нашего добра.
- Вот... здесь я тебе закричала, что нашла место, где мы высаживались, собаки убежали вперёд, вверх... а он стоит вон за той листвяшкой, где стланик - видишь? Стоит на задних лапах за дерево спрятался, голова одна торчит... огромная, квадратная какая-то... и смотрит!
- Так ты здесь его заметила, где мы сейчас стоим?
Уточнил я, осматриваясь вокруг.
- Да-а-а… в пяти метрах считай, - ещё бы чуть-чуть и нос к носу столкнулись… буквально нос к носу!
С минуту мы постояли, молча, осмысливая… осознавая то, что произошло.
- Где эти собаки чёртовы? Жрут как крокодилы, а толку...
Не успел я договорить, как появились и наши четвероногие друзья или помощники... ну и охранники, по совместительству – чёрт бы их побрал!
- Где лазили?! Где лазили, я вас спрашиваю?
Берта сразу поняла, что дело пахнет керосином... легла поближе к ногам хозяйки и голову на лапы... сама покорность и невинность. Инею было семь месяцев, - он в силу своего возраста и телосложения не был ни в чём виноват - пока не получит... да и то уже после взбучки выглядит таким обиженным и непонимающим: "За что… за что? Я же хороший, молодой, сильный, весёлый... мир прекрасен, всё хорошо!"
Собаки были не виноваты. Медведь уже не первый день пасся возле нашего осеннего склада. Это мы поняли, осматривая продукты и подсчитывая убытки. За время ревизии наших запасов, косолапый изрядно наследил и натоптал... запахов хватало! Сам миша тоже не дурак, опыт у него имелся, судя по зубам, не первый год по тайге бродит. Он зашёл, услышав нас, чуть ниже, чтобы ветер был на него – вот собаки наши и не учуяли, не унюхали, закрутились по низовому запаху, по следу.
Как это всё получается у зверя? Чисто интуитивно? - "Опасность! Надо отходить... отходить так, чтобы она была на виду, чтобы от неё можно было бы уловить запах... так- вот стланик ... за ветки - не видно... надо встать на задние лапы ; вот хорошо, передними за ствол дерева... можно и осмотреться... люди !"
- Так какой, говоришь у него был вид… Заинька? Грабитель чёртов!
Я ходил вокруг кучи с продуктами и вещами, собирая надкусанные бутылки с крупой, мукой, сахаром... нашёл даже полуторалитровую пластиковую с морскими камушками - изюм в глазури.
Ольга уже немного отошла, оклемалась: дыхание успокоилось, дрожь в коленках утихла. Эта встреча с хозяином уже не столько пугала её, как придавала интерес нашим будням... тяжёлым, таёжным будням.
- Не вид, а взгляд. Он будто расстроился. Смотрит так удивлённо - обиженно! Мне его даже жалко стало... сейчас.
Не выдержав, я захохотал:
- Жалко стало… но не тогда, а сейчас, когда он ушёл! Ох, умора!
- Нет, правда, Миленький! Он стоял такой несчастный, разочарованный...
- А чего же ты убегала от несчастного и разочарованного... ой, не могу!
Я снова расхохотался.
- Ну, страшно же - он такой здоровый, голова... как у Инея, только в два... нет, в три раза больше!
Иньча, услышав своё имя, подбежал к Олечке и встав на задние, лизнул в лицо, в знак примирения и прощения после недавней взбучки.
- Уйди! Иней, уберись! Надоел ты со своими поцелуйчиками!
Это была любимая игра у лохматого чистокровного немца, по крайней мере, нам его продали как такового, документы об этом свидетельствовали, а главное внешний вид и так сказать благородные дефекты (из-за скошенного крупа и низкой посадки задних лап у немцев слабые тазобедренные суставы, - в чём мы и убедились, когда пришлось ставить гипс на левую ногу). Главное, что экстерьер у кобеля был нормальный, характер весёлый и не злопамятный... и это была наша собака... а сколько процентов у него чистой крови? Мы же не собирались заниматься разведением щенков на продажу! Нам нужен был охотник, охранник - друг.
Взяв в рюкзаки самое необходимое, мы, кое-как сложив и собрав то, что медведь пораскидал, пошли домой. Дороги было две; одна вроде бы напрямую и подъём ровный без перепадов - но она казалась нам хуже, чем другая, огибавшая гору, вернее часть хребта из трёх гор. Если судить по вершинам, вторая дорога уходила, казалось бы, в сторону, изгибалась, прыгала вверх - вниз... но мы почему-то предпочитали её.
По времени было почти одинаково, но второй маршрут, наверное, был просто интереснее. На верху, уже переваливая через хребет, мы проходили красивое озерцо, из которого вытекал ручей, срывавшийся водопадиками в каменистом ущелье. Перевалив мы попадали на уверенную оленью тропу, а может быть конную, по которой геологи когда-то пробирались с Абчады. Дальше два озерца по прямой и одно чуть справа. Горные озёра с высокими скалистыми берегами... каменные россыпи с огромными дикими валунами, ручьи, журчащие среди скал... красота!
Красота - то, красота, но когда мы увидели, что вдоль нашего маршрута, то тут, то там медвежьи лёжки – стало немного не по себе! Надо было что-то предпринимать, такое соседство добром не кончится.
Решили мы сделать лабаз, поднять на него все продукты, а под лабазом поставить петлю. Да, да! Петлю на медведя ставить нельзя. Петлю на медведя ставить опасно! Но зато вполне безопасно ходить мимо залёгшего в стланике зверя... с продуктами в рюкзаках, с ружьями за плечами... от пота, глаза заливающего уже не до бдительности и не до видимости... одна надежда на собак, которые уже пробежали один, а может и не один раз в пяти метрах от зверя!
Передохнув, через день мы снова отправились к нашему, или уже не только нашему, складу. Картина плачевная! Увидев, что пришли старые хозяева и грабят его, медведь, не будь дурак, начал растаскивать продукты мешками! Всё сыпучее было разложено - рассыпано по бутылкам пластиковым, а затем упаковано в мешки. Он зацепит мешок когтистой лапой и тащит… мешок порвётся, медведь всё равно прёт, пока бутылки весь склон не усыпят. "Ага, что-то легко стало? Пусто? Ну, нечего, пойду за следующим, там много... на долго хватит... только бы эти на двух ногах с собаками не припёрлись опять".
Мы видели картинку - иллюстрацию к вопросу "думают ли животные?" В ямке на огромном камне миша смешал гречку с мукой и добавил растительного масла... прямо шеф - повар.
Наивность человека почти как глупость - поистине безгранична! Я где-то читал или слышал, что резкий запах для чувствительного обоняния хозяина тайги... ну и тому подобное. Ну и перед нашим уходом я не пожалел бензин, пролил по кругу (круг это ведь тоже охранный знак), чтобы защитить кучу из мешков. Бутылку с остатками бензина закрутил и поставил под деревом.
Приходим... медведь начал с бутылки, которая с бензином, прокусил, попробовал... выкинул, а охранный круг с запахом ему... "до лампочки!".
Срочно, срочно лабаз!
Мы нашли три стоящих рядом листвяшки, нарубили жердей и начали городить воронье гнездо. Делали всё на скорую руку, надо ведь было ещё и перетаскивать весь груз метров за пятьдесят и наверх его поднимать...
Лабаз вышел нормальный, метра три с половиной, а то и четыре от земли. между трёх листвяков мы выложили из жердей что-то типа сруба; получилось точно гнездо, правда для вороны великоватое.
Как мы не рвали, как не упирались, но за день не успели. Подняли то, что нам показалось наиболее ценным и часов в семь вечера стали уже собираться домой.
Вдруг собаки залаяли и рванули вверх на гору. Отбежав метров на двести, остановились и начали кого-то на каменистом уступе, чуть выше облаивать. Я схватил ружьё, свою вертикалку двенадцатого калибра, и побежал на помощь нашим охранникам. Когда приблизился к камням, возле которых сыр-бор разгорелся, противник уже перебрался повыше и в сторону, собаки кинулись преследовать - лай то замирал, то снова разгорался, уходя всё дальше на гору. Преследовать в стланике медведя, да ещё в сумерках - покорно благодарю!
Был случай со старым тунгусом Черноевым. Он подранил медведя и бросился его преследовать... если бы не собака!.. Косолапый пропустил охотника вперёд и напав сзади начал снимать скальп. Лайка, почуяв неладное, не стала распутывать медвежью петлю - след, а рванула напрямую... может быть уже на рёв зверя или крики хозяина. Отвлекла верная собака от Черноева зверя, спасла охотника. Пасут сейчас его сыновья оленей, встречают и провожают туристов ( в основном почему-то французов), ловят в своём огромном озере Намама красную рыбу – давачана, а кто знает, как всё сложилось бы, если бы отец умер – погиб… если бы задрал его дикий зверь в глухой тайге. Кто знает?
Домой мы шли уже по тёмному, постоянно оглядываясь,- где-то рядом медведь - хозяин, а мы пока лишь туристы! Отдохнули мы день, набрались сил и с утра пораньше отправились спасать свои запасы.
И снова старая картина разбоя и грабежа... мешки, пластиковые бутылки (в основном прокушенные) по всему склону горы. Таскал зверь почему-то только наверх... возможно ближе к берлоге? Шутка конечно! Но какой-то резон у него всё же был… знать бы какой.
День пролетел быстро, в обед попили чайку, перекусили рыбкой (у нас сети стояли уже и мы успели маленько наловить ленков), подкрепились и снова - таскать и поднимать. Сначала поднесём партию к лабазу с той стороны, где повыше, чтобы легче поднимать было. Я лезу наверх, бросаю верёвку с крюком; Олечка цепляет, подаёт – подталкивает, пока может доставать... рывок, ещё чуть-чуть… и очередная партия в безопасности... относительной, разумеется.
Собаки за день несколько раз бросались то в одну сторону, то в другую, видно зверь кружил рядом...
Всё убрать мы не успели, но поработали крепко – можно было бы и заканчивать на сегодня, чтобы опять по тайге в темноте не ходить...
- Миленький, медведь!
Несильно громко, чтобы не спугнуть зверя, но достаточно эмоционально, чтобы привлечь мое внимание закричала Олечка.
- Где медведь, ты, что его видишь?!
- Да, вон справа, вверху... вон же за листвяком!
- Не вижу!.. Где за камнями?
- Да нет же - вон за листвяком... слева от камней! Он стоит... голова только выглядывает... вот опять выглянул!
Я, наконец-то, рассмотрел зверя, спрятавшегося, встав на задние лапы, за стволом дерева. Передними он держался, обхватив листвяшку, лишь только морда выглядывала
- Тихо! Всё - вижу! Дай мне ружьё и патронташ...
Я боялся упустить медведя из виду и не сводил с него лаз. Сейчас главное, чтобы собаки не учуяли и опять не отогнали! Стоит на задних лапах, выглядывает из за лиственницы; башка здоровенная... уши какие-то квадратные. Первое впечатление, что это какой-то робот или инопланетянин; а может то и другое вместе.
- Ну, что там? Ты мне ружьё подашь или нет?!
Самое интересное, что я был наверху, а Олечка внизу... мне на лабазе можно было спокойно зимовать - ни какой медведь не заберётся, продукты есть.
- Держи, Миленький!
Я взял свою вертикалку.
- Бросай патронташ, Оля!.. Да бросай, я поймаю!
- Можно я к тебе залезу? Я здесь на земле боюсь!
- Подожди… я сам сейчас спущусь! Далеко... надо к нему подходить поближе.
В нашем положении нам только подранков не хватало! Будет нас выслеживать возле продуктов и по дороге к ним... и от них. Нет, бить надо было только наверняка.
Олечка внизу уже совсем испугалась:
- Я поднимаюсь... я боюсь!
Глянув вниз, я рявкнул с лабаза:
- Ружьё-то своё возьми... охотница!
Олечка заспорила:
- Одно же есть, зачем нам второе?
- Возьми, я тебе говорю!
Внизу была уже настоящая паника.
- Миленьки-и-и-й ! я не могу... я не могу найти ... патронташ свой!!!
Олечка уже кричала на меня от страха.
И тут собаки наконец-то учухали, нюх сработал! Что началось! - так близко зверь ещё не осмелился подходить (если не считать первый раз, когда мы его застукали на горячем).
- Да, подожди ты! Я сам спускаюсь! Лучше отзови собак, они его, гады, сейчас угонят!
Олечка подозвала Берту, та улеглась у её ног, чуть впереди... а Иней разошёлся не на шутку... видно он и вывел медведя из себя и, не выдержав, собачей наглости и того, что продукты, которые он уже считал своими, исчезают у него на глазах, хозяин тайги начал спускаться!
- Стреляй, Миленький! Стреляй… он на нас идёт!
- Подожди ты, стреляй! Поднимайся на лабаз!
- Ружьё брать?
- Бери - бери и твоё пригодиться... да не в руках, через плечо одень!
Олечка забралась на лабаз мгновенно, как белка удирающая от лайки.
Пёс честно сражался за нас всех, - отозвать его уже не было ни какой возможности... запах зверя шибанул ему в голову... проснулась сразу вся родовая память... перед ним был извечный, самый страшный и опасный враг!
- Иней, назад! Иней ко мне… ко мне, я кому сказал?!
Во всю глотку я орал на пса, выкрикивал команды... а перед нами следующая картина - медведь грузно и с кажущейся неуклюжестью, напоминая борца вольного стиля, немного раскачиваясь со стороны в сторону, спускается с горы; собака нападает то слева, то справа... пытается остановить зверя... медведь фыркает и делает неуловимое движение, как бы перетекает в сторону и одновременно бьёт лапой наотмашь, пытаясь достать надоедливое существо, мешающее ему пройти к его еде, к месту, где он после долгой спячки так хорошо подкормился, где ему хватит до самой зимы...
Я прицелился… было метров шестьдесят, для верного выстрела далековато, но зверь мог вот-вот зацепить пса. Заинька толкнула меня в бок:
- Подожди не стреляй! Пусть подойдёт поближе!
Только что внизу паниковала, не могла патронташ найти, а теперь…
- Он сейчас Инея зацепит лапой! Оля, ты видишь, что он делает? посмотри, посмотри!
Пёс будто бы что-то понял, или просто почувствовал, что близко к медведю долго не продержится... видно и задняя лапа давала себя знать - в плотную уже не лез и немного отступил к лабазу, не бросая нас всё же - прикрывая.
Оставалось метров сорок... позиция у меня была идеальная сверху. Выстрел грянул довольно громко... я вставил специальный патрон с усиленным зарядом.
Медведь как раз спускался с небольшого каменистого уступа... его будто подкинуло. Зверь попытался "встать", но уже не смог. Его хватило только на то чтобы развернуться в обратную сторону... вверх... и попытаться уползти... Уже в агонии, когда мы подходили медведь грёб лапами мох... " уйти... уйти!"
- Олечка, стреляй в голову… быстрее - чтобы не мучился!
Ольга посмотрела на меня, в глазах немой вопрос.
- Будем считать, что ты медведя застрелила.
После Ольгиного выстрела в упор зверь наконец-то затих.
Подходить к раненому зверю опасно... но смотреть как мучится это огромное… мгновение назад такое сильное и мощное животное!!!
Конечно особого геройства никакого - в руках у меня перезаряженная двустволка, у Заиньки тоже ружьё... но всё же! Может быть, то, что мы приняли за агонию, был просто шок? Но стоять на лабазе и смотреть мы не смогли.
Потом, делая разбор полётов, я увидел, что всё правильно; что только под левой лопаткой и на голове возле уха у медведя две точки, попадание в которые смертельно. Олечка нашла в перекидном календаре охотника схему, где было чётко всё нарисовано... Когда я попал зверю под левую лопатку, он сразу осел и сзади головы почему-то стал бить фонтан крови сантиметров десять высотой и в палец толщиной...
Жалко? Конечно, жалко! А кто бы пожалел нас, если бы зверь всё же подстерёг на переходе... мы потом осмелели стали свободно ходить по удобному маршруту и видели кругом лёжки... замечательные, укромные, из которых можно было отлично вести наблюдение... а при случае или под настроение и напасть!
В Кичере, ещё при социализме многие общественные учереждения и культурные точки были украшены великолепными фотографиями. Зимние горы, тайга осенью, распадки и живописные водопады. Это были действительно талантливые работы. Были, но новых уже не будет...
Разодрал художника медведь... вернее медведица, как потом определили. Я его лично не знал, но люди, которые с ним дружили, говорили, что Войнович и ружья - то в тайгу не брал, - медведь на человека никогда, мол, первый... ну и так далее. Кто внушил Витьке Войновичу эту сказку про доброго хозяина тайги, не трогающего человека, который ему зла не желает - не делает? Кто, когда, зачем? Это уже не важно... важно что фотографий больше не будет... новых... да и старые куда-то растерялись с перестройкой этой; человека уже нет - вот, что важно. И возможно... очень даже вероятно, что единственная причина этому - чьи-то художественные рассказы о тайге ... о животных... об их повадках.
Да, возможно, художественный вымысел выше правды... но есть ещё истина, а она мелочна до скрупулезности и скрупулезна до мелочей: рассказывали, что ногу так и не нашли, вот левую или правую - не помню... надо было бы спросить у тех, кто называет медведя миролюбивым зверем!
Можно ещё и про судьбу... "от которой не уйдёшь"; можно... всё можно... нельзя только не бояться опасностей, если ты не законченный дурак. А медведь в лесу - это очень большая опасность. А все те повести и романы, где бывалые дети природы живут с ней душа в душу, не ведая страха и кормя хищников с ладони, а если что, то могут удержать медведя за уши, пусть останутся на совести бывалых авторов.
А фотографии действительно были сильные, в этом сходятся все!
Mendax in uno, mendax in omnibus - а если по-русски, единожды солгавший веры не имёт ! Ложь она слабее правды... почему? Да если бы было иначе, правды уже не было бы вообще! Имей ложь кроме коварства ещё и силу, она уничтожила бы всё! Правда эту силу имеет... почему же не уничтожает ложь? А вот это - вопрос к ней.
Медведь был здоровенный, даже потом, когда страх прошёл - не уменьшился в размерах. Мы с трудом, вдвоём кое-как смогли перевернуть тушу, чтобы снять шкуру.
Мясо мы засолили, замариновали, закоптили... с каждой лапы получилось по ведру и то срезали не до костей. Правда, есть так и не смогли, за что собаки нам были благодарны. Они сначала привередничали, а затем распробовали и целое лето горя не знали... и голода тоже.
Шкура великолепная, чёрная, большая - лежит сейчас напротив меня, на Олечкином рундуке - сундуке, а на этой шикарной шкуре - кошки, мирно намывающие друг друга.
Да, чуть не забыл! Мы носим на память и наудачу амулеты из медвежьих клыков... говорят, помогает даже тем, кто не суеверен!
Всё-таки, если подходить к делу чисто прагматически и технически, то медведя добыла Олечка. Она начала эту историю, встретив зверя нос к носу, она её и закончила... поставив последнюю точку.
Сколько в мире женщин в двадцать лет добывших своего первого медведя? Я не знаю... вернее знаю только одну,- мою Заиньку!
Свежие комментарии