«Мороз и солнце, день чудесный…». Легко, конечно, поверить поэту, но если целый день провести при этом самом морозе на льду да там, где и костерок-то затеплить на берегу не из чего да и до берега далековато… В общем, десятилетнего мальчишку назвать поклонником зимней рыбалки мог только тот, кто вообще на ней ни разу не был. А у меня, как-никак, аж три выхода с друзьями. И все три, мягко говоря, никакие.
И ледобур у других рыбаков просить приходилось, чтобы лунку пробить. А то и просто расковыривать те, что в наследство от уже ушедших с водоема доставались. И со снастями — беда. Что в магазине купил едва ли не готовым набором, то с собой на лед и тащили. И с наживками… Ну разве можно назвать наживкой резанное кубиками сырое сало да кусочки курятины, честно притыренные из холодильника. Соответственна и добыча — ершики, да бычки, которых с пяток в коробок легко уместить можно…
В общем, когда дед предложил разделить с ним компанию в походе на зимнюю рыбалку, особого восторга у меня это предложение не вызвало. Пожалуй, разве что любопытство. Как-никак, а Петрович, как уважительно величали деда соседи, в рыбалке во всех ее видах — профи. И зимняя — не исключение. Пожалуй, распатронив его припасы, можно было бы смело музей открывать: «Рыбалка и все, что с ней связано». Причем по рукам сколько раз получал, когда дед меня из ящика рыболовного вылавливал, и счесть невозможно. В общем, не устоял.
Ловись, рыбка…
Февраль на дворе. Пусть и не дикий мороз, но свои минус 15 зимушка нам прописала. Страшно гордый от того, что дед доверил мне нести ледобур, старательно пыхчу следом за дедом от остановки в сторону реки. Спустились на лед, и шагов так через тридцать дед, забрав ледобур, начинает бурить лунки. Робко недоумеваю:
— Деда, тут же неглубоко. Вон… камыши торчат. И камень, на котором я загораю, когда с пацанами купаюсь. Тут же метр с копейками…
А он знай сверлит. Наделал лунок, сложил ледобур и протягивает мне из ящика удочку:
— В общем, так, пионер! Вот тебе снасть, вот ведерко. Вот мотыль. Теперь задание: даю час на ловлю живца. Пойдет все, что ты домой для кошек летом таскаешь. А потом сворачиваешься и топаешь по моим следам. Я пока пойду места под жерлицы приготовлю.
Оставив меня с распахнутым от удивления ртом, дед отправился дальше. Ну а я, чуть поразмыслив, принялся воевать с мотылем. Первые две личинки капитулировали, в смысле порвались, облив руки соком. Сполоснул я их в лунке да и продолжил свое увлекательное занятие.
Кое-как наживил крючок и отправил мормышку под воду. До дна дошел. А самому любопытно: что там делается… Шевельнул разок, другой. Приподнял, опять уронил на дно. Оп… А куда мотыль делся? Смотрю: и кивок вниз пополз. Подсек, понятно, слишком резко – как-то все неожиданно произошло. И на лед свечкой с вытаращенными глазами и колючками во все стороны вылетел пробкой микроскопический ершик. Ну так.. мизинец моей тогдашней руки. В ведерко его и крышкой прикрыть, чтобы не мерзла вода слишком быстро.
Опять мотыль. Крючок. Дно. Еще поклевка… В общем, через часок блуждания по нескольким насверленным дедом лункам в ведерке шарахалось уже десятка два с половиной ершиков, мелких окуней и даже пара плотвичек затесалась.
Терпение и труд…
Вроде 15 градусов холода – не такой уж и сильный мороз. А рукам, вымокшим в процессе добывания живца, и этого с лихвой хватило. Пальцы аж сводит. Удочку пристроил за пазуху, ведерко — на сгиб руки, а сами руки – в карманы. Вроде отходить начали. А тут и деда увидел. Он уже с комфортом разместился на ящике, насверлив достаточно лунок под жерлицы. Даже снасти успел разложить у каждой лунки и терпеливо посапывал сигареткой в ожидании меня с живцом.
— Ну как, внучок? Есть добыча?
Я не без гордости протянул ведерко.
— О! Пойдет! Теперь давай снасти готовить для серьезной рыбалки. Берешь ну вот, к примеру, этого «сопливого» да аккуратненько, чтобы не повредить позвоночник, под плавничком спинным на крюк накалываешь.
Если честно, жалко было ершишку до слез. Крючок здоровенный такой, а он – маааленький… Но справился. Обошли все десять жерлиц, наживили да и присели чайку попить. Хорошо! Тепло сразу стало. Уютно!
— Ой! Дед! А что это она?
А это, внучок, рыба хорошая. Пойдем, подсобишь. Я было кинулся к флажку, но был одернут дедом.
— Не торопись! Щука, она спешки не любит. Сейчас пожамкает живца, развернет и только потом заглотит. Так оно и получилось. Подошли к сработке как раз в тот момент, когда катушка начала медленно, а потом все быстрее крутиться, разматывая леску.
— Ну что стоишь, рыбак? Подсекая давай! Уйдет твоя рыба.
Я схватил леску и, что было дури, рванул. У деда аж брови домиком встали.
— Ты что, шельмец, делаешь? Ты ж так всю рыбу распугаешь!
Так оно и получилось. Леска свободно вышла на лед, а на крючке изжеванный ерш…
— Ну не реви ты, салага! – хлопнул по плечу дед. – Сейчас поменяем живца и возьмем проказницу!
— Деда, она ушла же… Рыыыба! Большая! Сначала тяжело было, а потом раз…
— Не! Щука сейчас ленивая. Встанет под корягу, успокоится. А кушать-то надо! Посидит, посидит, выглянет, а тут ершик. Возьмет, как миленькая!
Дед замолчал и вдруг рванул к дальней жерлице. Я — за ним. Но куда там. Догнал, когда он уже руку в лунку сунул и, ухватив за глаза, выбросил на лед щуку. Какой она тогда показалась мне огромной. Это сейчас, спустя почти четверть века, хорошо понятно, что 2 кг — это, конечно, достойно для февраля, но далеко не рекорд. Зеленая хищница разевала рот, тяжело ворочалась, извивалась, будто пытаясь плыть. От нее шел пар, будто бы ее только что достали из кипящей, а не ледяной воды.
— Ну что, рыбак, любоваться моей добычей будешь или свою щуку поймаешь?
Я непонимающе взглянул на деда, перевел взгляд на ближнюю жерлицу и подскочил, как ужаленный. Флажок еще дрожал, явно только что выпрямившийся. Рванул с места в галоп и застыл над лункой, остановленный окриком:
— Не торопись! Дай немного лески смотать! И подсекай резко, но не так сильно, как в прошлый раз!
Катушка шевельнулась и начала сдавать леску. Я аккуратно взял ее в руки и коротким тычком подсек.
— Дед, коряга, кажись… Оно не двигается… Ой!
Замершая было леска ожила и поползла из пальцев. Вцепившись в нее, я вновь потянул на себя. Перехватил. Еще раз. Еще… В лунке мелькнул зелено-пятнистый бок. И щука встала в распор… Оглянулся беспомощно. Рядом стоял и ухмылялся в усы дед.
— Деда, а чего это она?
— А ты руку в лунку опусти да продвинь немного рыбину-то.
— А вдруг укусит? Зубищи-то вон какие!
— Тюююю, рыбак! Да ты не иначе как собственной добычи боишься!
— Да нет, дед, не боюсь!
С дрожью в сердце, но внешне решительно сую руку в лунку и тяну щуку за неожиданно широкую спину. Рыбина, будто ее током ударило, бешено ударяет хвостом и рвется вперед. А я… Я хватаю стремительно уползающую леску и тяну упрямицу на себя. Еще немного… Еще! И вот из лунки показывается морда. Огромная! Зубастая. И я, не придумав ничего лучше, хватаю ее за челюсть.
— Уй!
Рыбина, явно стремясь подороже отдать свою жизнь, моментально пользуется оплошностью и захлопывает пасть.
— Ай!
А это в дополнение к щучьим зубам в руку впивается свободный крючок тройника. Но желание вытащить на поверхность свою первую настоящую щуку было больше боли. Сцепив зубы, я продолжил тянуть хищницу, и вот она оказалась на льду. И я поймал ее сам!
Оказавшись в непривычной обстановке, щука расцепила зубы и шмякнулась возле лунки. Крючок, пропахав неглубокую борозду в пальце, отцепился. Забыв о травмах, я наклонился и погладил щуку по лобастой голове. Она раздраженно мотнулась, а я понял: с этого момента я безнадежно болен зимней рыбалкой.
Вместо послесловия
Сегодня, спустя много лет с той первой настоящей зимней рыбалки, я снова и снова вспоминаю ту — самую первую настоящую зимнюю рыбалку: и первую щуку, и то, как в тот день, мы шли с дедом домой, неся и снасти и рыбу. Пять щук, две из которых я выловил сам. Сколько их было потом! И щук, и судаков, и горбатых и красноперых красавцев окуней, некоторые из которых серьезно обгоняли по весу ту, первую крупную, мою рыбину. А помню! И вдвойне приятен факт, на который тогда я по незнанию и внимания-то не обратил: та памятная рыбалка состоялась в период, который принято считать глухозимьем — середина февраля.
Арсений Фавстрицкий, г. Казань
Свежие комментарии