Лес почернел, примолк, затаился. Слушает дыхание наступающих холодов. Не шуршит пожухлый лист под ногой сторожкого зверя; сбитый и прихваченный первым морозом и стылым туманом, он набряк и стал мягким покровом земли…
Исчезли привычные звуки. Разве что изредка уловит чуткое ухо цвирканье юрких синиц, перепархивающих с ветки на ветку, да клёкот проплывающего стороной ворона. Тишь! Стоит ноябрь - глухое предзимье. Кажется, ничто не разбудит затаённую грусть леса. И я замираю на номере, сливаясь с его покоем.
Пронзительный крик птицы, как звук пожарной сирены, заставляет вздрогнуть и насторожиться. Я вглядываюсь в лесной полумрак. Это сойка! Зверь ли крадётся, человек ли идёт: обо всём оповестит она лесных обитателей. Вот уж высмотрень, лесной кочевник и сигнальщик! Ничто не укроется от её цепкого взгляда.
Но птица не одна. Их три. Сойки встревожены. Поднятые хохолки, громкие крики и суета выдают их сильное возбуждение. Чего ж так-то орут? А может, я неосторожным движением выдал им своё присутствие? Нет, похоже, не замечают меня птицы. Вот одна за другой они стали пикировать к стволу высокой сосны. Они то подлетали к ней, присаживаясь на ветки, то, торопливо вспорхнув, винтообразно поднимались вверх и отлетали в сторону, то опускались к земле и там, у комля сосны, приседая, взмахивая крыльями и встряхивая хохлатой головкой, как бы судачили меж собой. А наговорившись, снова взлетали до середины ствола, чтоб шарахнуться от него.
Так повторялось много раз, прежде чем моё недоумение их поведением не сменилось удивлением. Вот кто привлёк их внимание! Куница!
Желтодушка тоже вела себя странно: прижималась пластом к стволу сосны, затаивалась, стремительно сбегала вниз, навстречу взлетающим сойкам, прыгала на толстые ветки, старалась в прыжке достать лапой ближайшую из них, а потеряв птиц из виду, смешно и воровато выглядывала из-за ствола. Но замеченная ими, быстро пряталась. Вскоре её мордочка появлялась с другой стороны дерева.
Желтодушка была хоть и не крупна, но прелестна. Ушки торчком, пушистый хвост, тёмный хороший мех и это оранжевое пятно на груди. А как гибка и подвижна! И не понять было: играет она или охотится? Или играючи охотилась? Но сойки, эти крикливые бестии, явно дразнили её. Смело бросались на куницу и ловко увёртывались от её когтей.
Однако такая игра была для них небезопасна. Раз за разом куница, пытаясь поймать одну из птиц, промахивалась, и от того всё больше ярилась, оскаливаясь и показывая как шильца острые изогнутые клыки. А сойки наглели. И всё же самую нахальную из них куница в конце концов зацепила. Лёгкое пёрышко закачалось между ветвей. Сойка, как показалось мне, закричала уже по-иному и, отлетев, уселась на крону соседней сосны. Две другие продолжали свои атаки, но самоуверенности поубавилось и у них.
Не знаю, чем бы закончились эти забавы соек и куницы, только сам я их и прервал. Сделав шаг в сторону, чтобы лучше видеть представление, я наступил на сухую веточку. Предательский треск - и сойки проворно нырнули в кроны деревьев, а желтодушка, застыв на мгновение, мелькнула раз-другой бурой стрелкой и тоже пропала.
Свежие комментарии