На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Охота и рыбалка

25 419 подписчиков

Свежие комментарии

  • Виктор Симанович
    это не из разряда доступной для обычного рыболоваРейтинг самых вку...
  • Яков
    О самой охоте ничего своего, только слова переставляете местами, делая текст ещё хуже. А "Королевский выстрел", чтоб ...Вальдшнеп на мушк...
  • Астон Мартин
    интересноВинтовка Bergara ...

Наши пернатые хищники

пернатый хищник

В наших степных губерниях преобладающей дичью из пернатых является, как известно, куропатка, но и этой птицы, к сожалению, год от году у нас становится все меньше и меньше. Уменьшению куропаток много способствует, конечно, ловля их силками и петлями, но главными истребителями их является ястреб-тетеревятник, известный у нас также под названием «дебрика» и голубятника.

Странно, что при том важном значении, которое имеет для нас тетеревятник в качестве жесточайшего истребителя дичи, наши охотники не только не обращают на него никакого внимания, но даже вовсе не знают его; по крайней мере, для большинства наших охотников всякая хищная птица есть коршун.

На самом же деле настоящий коршун не приносит ни малейшего вреда дичи: он питается мышами, лягушками и ящерицами.

А тетеревятник — это злейший враг дичи, в особенности куропаток зимой. Он очень сильно отличается от коршуна как складом своим, так и полетом; полет его порывистый и быстрый: взмахнувши таким образом несколько раз своими сильными крыльями, тетеревятник в продолжение нескольких минут плавно носится по воздуху, затем снова взмахи крыльев и так далее.

Образ жизни этого хищника прекрасно и подробно описан господином Кавелиным, потому я распространяться об этом не стану: я укажу только вкратце на опустошения, производимые им в нашей местности.

Крылатые и двуногие охотники

Ястреб, конечно, везде является истребителем дичи, но хищничества его нигде не бывают так сильны, как в наших степных пространствах, где дичь беззащитна, где ей негде укрыться от зоркого глаза разбойника.

Количество куропаток, гибнущих от ружья охотника-любителя, при правильной охоте составляет вряд ли 10 процентов того количества, которое истребляет ястреб. В уничтожении куропаток с ним не могут даже конкурировать наши промышленники, безжалостно душащие множество птицы в своих петлях и силках.

Промышленники переводят куропаток лишь в снежные зимы, которые у нас, к счастью, редки; тетеревятнику же все равно — снежная стоит зима или нет. Поэтому лишь только останется где на зиму выводок куропаток, там, дай Бог, чтобы из 15 штук 2 или 3 уцелели от когтей кровожадного ястреба.

В снежную же зиму выводок погибает весь, потому что куропатки, уберегшиеся от когтей крылатого хищника, попадают в петли не менее алчного двуногого хищника — промышленника. Оба эти достойных соперника, таким образом, взаимно дополняют один другого.

Немудрено после этого, что куропатки водятся у нас далеко не в том громадном количестве, которого следовало бы ожидать, принимая во внимание, во-первых, их необычайную плодовитость и, во-вторых, ту легкость, с которой они мирятся с цивилизацией.

Первое вполне уж доказано. Мне самому не раз случалось находить в гнезде по 21 и 20 насиженных яиц.

Второе тоже очевидно. В Германии, как известно, множество куропаток, которые без страха держатся у самого полотна железной дороги и вблизи усадьб. В наших же местностях, где куропатка вовсе не имеет надобности держаться непосредственно вблизи людей, где ей можно жить в уединении, вдали от шума, просторно и привольно, количество этой дичи все уменьшается.

Но в Германии нет почти ястребов и вовсе нет силков, у нас же и того, и другого вволю. Если прибавить к этому, что в выводке куропаток, состоящем, положим, из 15 штук, бывает не более трех самок (в чем я лично убедился в продолжение моих многолетних наблюдений), то нисколько не покажется удивительным, если процент ежегодной убыли будет превышать при данных условиях процент прибыли, а подобное положение вещей может грозить нашей местности в скором времени совершенным уничтожением куропаток.

Объявление непримиримой войны

Несколько лет тому назад, желая развести куропаток в своем имении, я купил их в Полтавской губернии 53 штуки, из которых было 8 самок. Продержав 8 пар всю зиму в избе, я весной высадил их. Из этих 8 самок 6 имели выводки.

Осенью выводки держались вблизи усадьбы, около сада, в полях; с наступлением же зимы, лишь только выпал первый снег, они переселились в болото, поросшее густым камышом и сорными травами, отстоящее от моей усадьбы на расстоянии двух верст.

Болото это хотя находится и в моем владении, но примыкает к городу Богодухову, где пропасть промышленников, для которых, как известно, не существуют никакие законы и ничьи владения.

Несмотря на то что я приставил к болоту сторожа, который должен был оберегать куропаток, их, однако, всех передушили и переловили; промышленники тут, конечно, участвовали не в такой мере, как тетеревятники, потому что последние разбойничают вполне безнаказанно.

И сколько раз я ни принимался за разведение куропаток, труды мои всегда пропадали даром; плодами их приходилось пользоваться и наслаждаться не мне, а пернатым хищникам и частью промышленникам.

С тех пор я объявил ястребам непримиримую войну, но, к сожалению, я один только и ополчился на них, и моя война им ровно нипочем; к тому же еще хищник хитер, зорок и чрезвычайно строг. Он редко подпустит к себе на выстрел в открытой местности.

Его можно убить, лишь подкравшись к нему незаметно. Но до какой степени его трудно добыть, можно видеть, например, из того, что я, желая во что бы то ни стало уменьшить количество вредных тетеревятников, объявил всем окрестным мужикам-охотникам, что плачу по 20 копеек за каждого принесенного мне ястреба. И, однако, мне до сих пор приносят не более десяти штук в год.

Повадки пернатых хищников

Задавшись целью бить ястребов где и как попало, я, разумеется, стал присматриваться к ним и изучать их нравы. Высматривает голубятник добычу всегда с открытого, высокого места, обыкновенно с дерева; когда схватит голубя или куропатку, то расправляется с ними на земле, но тоже всегда на открытом месте, вероятно, чувствуя, что у него много врагов, способных убить его из засады.

Утром тетеревятник всегда голоден, а потому менее осторожен, и если видит поблизости добычу, то бросается на нее, не особенно долго раздумывая и высматривая. К полудню редкий тетеревятник не успевает уже позавтракать, а позавтракавши голубем или куропаткой, он сидит, насупившись, на дереве и уже с большей осмотрительностью выбирает себе лакомые кусочки на обед.

Если ему посчастливится где стянуть разок-другой голубя или куропатку, он уж постоянно наведывается в это теплое местечко или селится тут же поблизости и совершает свои разбойнические набеги до тех пор, пока его не убьют или пока не прогонит его оттуда более сильный соперник из его же собратьев. Впрочем, мне случалось видеть, что они иногда вдвоем охотятся за одной и той же птицей и из-за добычи не спорят: она достается победителю.

Эти наблюдения вполне убедили меня в том, что открытой войной с этими разбойниками ничего не поделаешь, и я стал действовать из-за угла. Не стыжусь признаться в этом перед господами охотниками: напротив, приглашаю даже их следовать моему примеру, потому что в подобных случаях как нельзя более применимо правило иезуитов: «Цель оправдывает средства».

Шагах в 160 от моего дома стоит высокое дерево, с которого обыкновенно высматривают голубятники добычу. Когда я завижу хищника из моего кабинета, выходящего окнами прямо против помянутого дерева, или когда увидит его кто из прислуги, обязанной немедленно доводить об этом до моего сведения, я сейчас же иду во двор, насыпаю возле амбара корм голубям, а сам прячусь за амбар и жду, пока прилетят на корм голуби, а на голубей и «дебрик».

Непуганый ястреб тотчас же бросается на добычу, и я выскакиваю из-за угла и стреляю влет. Но иной раз долго приходится мне стоять на морозе и караулить; подчас и прозябнуть порядком успеешь, пока опытный, бывалый разбойник, передушивший на своем веку немалое количество дичи и видевший уже всякие виды, надумает броситься на намеченную им жертву. А все ничего: стоишь и ждешь терпеливо, лишь бы только удалось пристрелить хищника.

Эффективное оружие против ястреба

Голубятник необыкновенно крепок и терпелив на рану: на него нужно употреблять самую крупную дробь — № 2 и № 3. О его силе и крепости его мускулов можно судить по следующему факту.

В январе 1874 года голубятник поймал голубя у меня на дворе и унес его в поле. Когда мне сказали об этом, я мигом схватил ружье и бросился в поле. Но хищник ближе как на 150 шагов не подпускал; стрелять же в него дробью на такое расстояние значило только напугать его.

Я послал за винтовкой, которую мне тотчас же принесли, и я выстрелил из нее в тетеревятника в 150 шагов. Он поднялся на воздух, и я думал, что я промахнулся; но нет, смотрю: он пошел уже боком и, пролетев саженей 40 (свыше 80 метров. — Прим. редакции), перевернулся в воздухе и грохнулся на землю.

Осмотревши его, я нашел, что коническая пуля прошла у него под крыльями навылет. И с такой-то раной он мог еще подняться на воздух! Конечно, настолько сильные экземпляры составляют, вероятно, исключение, но по этому исключению можно все-таки составить себе понятие и о нормальной живучести и крепости хищника.

Надо заметить, что бой моей винтовки очень силен: пуля, хотя и небольшого калибра, 12 миллиметров, но длинная и пробивает толстую доску на расстоянии 300 шагов. С тех пор, как выслал мне Лебеда эту винтовку, хуже стало жить окрестным тетеревятникам.

Бывало, и видишь, как дерет он в поле свою несчастную жертву, а ничего не сделаешь; на выстрел не дается, подкрасться нельзя: кругом пусто, так только пугнешь его выстрелом и смотришь, как он летит спокойно на дальнейшие хищничества.

Теперь спуску им нет. Теперь редко караулю я за амбаром, а стреляю из форточки кабинета, когда вижу голубятника на его наблюдательном посту, то есть на высоком дереве, в 160 шагах от моего дома.

Жертвы среди зайцев и вальдшнепов

Но все-таки редко приходится убить мне более десятка в год. Правда, разоряю я также и гнезда ястребов, однако и тут добыча моя невелика: не больше 2-3 гнезд в год, так как я живу в степной местности и лес, где выводят ястреба своих птенцов, от меня в 10 верстах.

Прежде я езжал туда сам специально с целью разорения гнезд тетеревятника; я брал с собой мужика, смело влезавшего на деревья и достававшего яйца и детей хищников, но теперь того искусного специалиста нет, и я посылаю другого, сам же больше не езжу.

Понятно, что количество истребляемых мною хищников ничтожно относительно и нисколько не способствует их уменьшению. Да, один человек тут ничего не может сделать. Но, если бы каждый охотник поставил себе за правило убивать каждого попадающегося ему хищника, поверьте, что количество их значительно бы уменьшилось.

Тетеревятник истребляет из дичи не одних только куропаток, много губит он перепелок, немало чирков, дерет также кряковых уток, чему я не раз сам был свидетелем; сплошь и рядом нападает на молодых зайцев, а иногда отваживается даже и на старых.

Раз я подстрелил зимой зайца, который убежал в огород; немного погодя я услыхал крик зайца и, пройдя к нему по следу, увидел, что его душит голубятник; я, конечно, воспользовался таким удобным случаем и, выждав, спрятавшись за плетень, удобного момента для выстрела, убил хищника.

Часто случалось мне видеть, как вальдшнепы попадали в когти тетеревятника. Вероятно, оттого вальдшнепы тянут у нас в лиственных лесах (в ту пору еще совершенно обнаженных) очень поздно, когда совсем уже смеркнется, так как при свете они боятся нападения ястреба, от которого им трудно укрыться в голом, черном лесу; в хвойном же лесу вальдшнепы тянут рано, еще засветло, потому что тут они могут легко спрятаться от своего врага, юркнув в чащу ветвей.

«Конкуренты» голубятнику

А разве у нас одна только хищная птица — тетеревятник? Кроме него, у нас страшно много хищников, так много, что трудно даже всех их и перечислить. Во вреде, приносимом дичи, поспорит, например, с голубятником ближайший сородич его — перепелятник.

Перепелятник очень похож на тетеревятника, только немного поменьше и потемнее пером, крылья длинные и серповидные, хвост тоньше и короче. Кроме того, полет перепелятника сильнее, вообще он более проворен и ловок и бьет добычу без промаха, всегда наверняка, тогда как голубятник часто делает промахи даже по голубям, в особенности осенью, когда он бывает очень жирен и вследствие того движения его делаются довольно тяжелы.

Главную пищу перепелятника составляют перепелки, затем жаворонки, скворцы, дрозды, бекасы и многие из средней величины куликов. На зиму с отлетом перепелок улетает от нас и их лютый преследователь, а весной с появлением жаворонков появляется и этот ранний, но незваный гость.

Кроме того, громадную убыль дичи производит у нас хотя и не хищная, но чрезвычайно вредная птица — именно ворона. Весной, когда трава еще очень мала, в болотах, лежащих недалеко от сел, сотнями ходят вороны и истребляют, «выпивают», как говорится, яйца бекасов, дупелей, куликов и чаек (чибисов).

На этих сходках я всегда бью ворон нещадно; птица эта очень хитрая, сметливая и во время своих весенних экскурсий на болота редко подпускает к себе на выстрел, так что название «ворона», которое мы употребляем в применении к человеку-разине, ротозею, дает совершенно ложное понятие о способностях этой птицы.

Нужен ли немецкий опыт?

Убытки, наносимые нам только этими тремя названными мною врагами дичи, неисчислимы, а между тем как относятся господа охотники к этой язве, которая все более и более распространяется у нас? Мы, за весьма немногими исключениями, не только не стараемся истреблять всеми средствами хищников, но в большинстве случаев не бьем ястреба даже и тогда, когда он случайно попадается нам и когда убить его ничего не стоит.

Мы совершенно равнодушно относимся к размножению у нас крылатых разбойников и с чисто русским хлебосольством и радушием упитываем их ненасытные утробы теми яствами, которые становятся уже в диковинку и нам самим и от которых не отказались бы и мы сами. Такое отношение к делу, нам дорогому, право же не похвально.

Мы жалуемся на уменьшение дичи, но имеем ли мы право жаловаться на это, когда сами косвенно способствуем ее уменьшению, потворствуя разбоям хищников? Если мы не в силах удалить причины, влияющие на уменьшение дичи, причины, каковы истребление лесов, осушка болот и так далее, то удаление этой причины, то есть уничтожение ястребов, вполне в наших руках.

Не только бить попавшегося нам хищника, но искать его, преследовать, разорять его гнезда, платить мужикам деньги за каждого убитого тетеревятника и перепелятника — это прямая обязанность каждого истинного охотника, которому дорого дело охоты. Если бы мы стали действовать так, то много сохранили бы себе дичи и имели бы меньше причин плакаться на ее уменьшение.

Посмотрите на Германию, где охотники не плачутся, а действуют. Недурно бы и нам взять с нее пример и хоть в этом случае помочь себе самим, не ожидая помощи от других и свыше.

А. Селастенников, 1878 г.

Источник

Картина дня

наверх