На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Охота и рыбалка

25 419 подписчиков

Свежие комментарии

  • Виктор Симанович
    это не из разряда доступной для обычного рыболоваРейтинг самых вку...
  • Яков
    О самой охоте ничего своего, только слова переставляете местами, делая текст ещё хуже. А "Королевский выстрел", чтоб ...Вальдшнеп на мушк...
  • Астон Мартин
    интересноВинтовка Bergara ...

Первый раз на новом месте

настоящая охота

Вот уже слышны гудки локомотивов, проходящих мимо платформы, видны над кустами серые вершины далеких столбов контактной сети. А вот и мой знакомый «шар» посреди прогала в кустах. Да-а… и чего же еще было утром ждать, когда передо мной лежала полоса кочкарника, а за ней — луговина. Вот и шла утка справа налево и наоборот. А поперек птица только с перепугу или на перелете могла пойти. А я-то ее ждал и не дождался… не мудрено.

Ладно, надо еще выбраться отсюда. Сделать это, уже имея опыт, оказалось несложно, хотя потребовало больших усилий. Вчера я вернулся назад, уже пройдя самый трудный этап, в сумерках приняв высокотравье за камыш.

Отдых у костра

В очередной раз повторяю путь до лагеря. Возле палатки аккуратным слоем лежат бутылки… Чуть дымится костер, согревая только собственные головешки. Возле него сидит Лаврентич.

— Ты что ли там стрелял? Всех уток разогнал, до вечера не соберешь.

— Ну… — лаконично подтверждаю я, достаю и бросаю у палатки добычу.

— Ух ты! Это где ж это так?

— Там озерца есть, что еще болотом не затянуло, вот утка сейчас там и кормится. Только подобраться тяжело, но можно.

— Ты есть садись, мужики тебе супа оставили, только остыл он. Сейчас чуть подогреем… — Лаврентич ставит котелок на угли костра. — Миски и ложки — в пакете у палатки. И хлеб там, перец. Доставай.

В миску отправляется сплошная гуща из картошки, утиного мяса, лука, оставшаяся на дне котелка.

— Это больше на кашу похоже, — замечаю я.

— А ты бы шлялся меньше, так и жижки бы хватило. А то суп весь высох, тебя дожидаючись…

— Мужики-то где?

— А вон они… спят. Что еще до вечера делать-то? А ты что видел?

Рассказываю ему о своем походе, о Валериной луже, об озерцах.

— Так я там стоял утром, — говорит Лаврентич. — И никого не видел. А ты, смотри-ка, днем чирка взял!

— Так утром утка вся в камышах сидела. А сейчас ветер стих почти, солнце пробивается. А есть ей хочется и поплавать. Сейчас она по таким затишкам и начнет вылазить. Я поем и снова пойду, только подальше, тут действительно всех поразогнал.

— Возьмешь с собой?

— Пошли.

Запив теплый суп минералкой, привезенной мужиками, отправляемся снова на болото. Веду я Лаврентича сразу к тому озеру, что побольше, где вспугнул крякух, стараясь попасть прямо напротив трех лиственниц.

По лугу мой спутник шел ходко, я даже отставал от него, а вот, когда пришла пора лезть через камыши, а тем более промеж кочек, тут скорость передвижения упала. Напарник стал резко отставать. Я медленно двигался по колено в воде, на кочки можно было удобно опираться, когда сзади раздалось:

— Серега, подожди…

Дожидаюсь Лаврентича, который все время поправлял болотные сапоги.

— И это что? Вот так и лазить по всему болоту? У меня ж и ноги короче, и сапоги.

— А как иначе? По-другому не добудешь!

— Да ну тебя… к Богу. Сам лазь, а я пойду спать… Выводи меня отсюда! А то завел, сразу не сообразишь, куда идти. Сам-то, поди, длинный, что-то видишь, а мне — только камыши, да кочки, да твою спину.

— Да я сам по ветру ориентируюсь.

— Ладно, не серчай, выводи. Стар я для таких походов. Да и действительно, сапоги-то короче твоих, начерпаю воды.

— Ну, пошли.

Провожаю Лаврентича до самой луговины и решаю обойти болото еще дальше, чтобы не лазить по тем местам, где уже был. Иду с большим размахом, прошел и тропу, где свернули вчера в березняк. Нашел еще одну, что тянется куда-то по кромке лесочка, но в другую сторону. Отмечаюсь по компасу и сворачиваю опять в глубь массива камышей.

Опасные места

Снова под ногами настил, опять попадается узенькая тропа, не видная сверху. Она идет в болото, ну и я по ней. Вижу штабель срубленных и неразделанных лиственничных жердей. Взбираюсь на него и обозреваю море камыша. Лишь вдалеке заметны кусты и деревья…

«Ну что ж, — думаю я, — буду топать через эти заросли по тропе. Только странная она какая-то. Ноги свободно идут, а верхушки камыша сплелись, руками раздвигать приходится». Долго шагаю по компасу, уже закрадываются подозрения, что промахнулся. Нет, показались верхушки берез.

А за ними — кусты тальника и полянка, красивая такая, как тарелочка. С низенькой травкой, с коричневым обрамлением из водяного перца, с бортиками ровного камыша. Почти со всех сторон вплотную к полянке примыкает густой тальник. С противоположного от меня направления камыш расширяется вместе с расходящимися в стороны кустами. Красиво, конечно, только… смертельно — это топь!

И как ее обойти? Пробую пролезть через кусты. Там голая, вытоптанная земля, проходы — на уровне моего пояса. На коленках продираюсь сквозь кусты. За ними снова начинаются камыши, а среди них вижу лежки, копанки, вытоптанные площадки.

«Да-а, приехали. Прямо к кабанам в спальню или в детскую вломился! — осенило меня. — Вот тебе и тропиночки по камышу, и проходы для карликов в кустах. Нужно возвращаться, все равно впереди никакой перспективы, в смысле воды и уток!».

Представляю: вот это я на карачках лезу через кусты, а обиженный вепрь втыкает свои клыки мне в самое ближнее к нему место. А я буду почти беззащитный, как спеленатый ребенок. Только пяткой по носу могу дать. Вот только это кабана не убедит и не успокоит. А про ружье лучше не вспоминать. «Единицей» выстрелить в секача?! Лучше сразу ему соли под хвост насыпать!

От этих мыслей аж в кусты лезть расхотелось. Пробую пройти по самому их краю. Между кустом и первой кочкой глубина сразу выше колена и дно топкое. Наверно, здесь когда-то был обрыв. Полезу в кусты, делать нечего.

Быстро-быстро перебирая руками и ногами, на четвереньках двигаюсь вперед, как мои дети в очень раннем детстве. Вот только им тогда не мешали ружье и дождевик, и еще… старость. Правда, вылез я из кустов не там, где предполагал, не вижу даже берез, по которым прежде ориентировался. Вокруг только камыш.

Ну не лазить же на карачках по кустам, ища эти самые березы?! Беру обратное направление по компасу… и вперед! Да-а, вчера мы это уже проходили. Снова настил старого камыша дыбом, пыль столбом, пот ручьем.

О, березка виднеется. Выхожу к ней. Она стоит чуть на пригорке, и заросли вокруг нее пониже. Подтянувшись на ветвях дерева, оглядываю горизонт. Лес далековато, зато вон штабель жердей виднеется. Беру на него направление — и снова вперед. А потом, немного передохнув, уже по кабаньей тропе иду на выход из камыша.

Пора закругляться?

Мокрый от пота до нитки, неторопливо приближаюсь к лагерю. Умаялся здорово, аж ноги не держат. А торопиться, собственно говоря, и некуда. Болото я обшарил, вечерняя зорька нескоро.

Возле головешек, дающих больше дыма, чем тепла, сидят мужики, держат в руках бутылки.

— Ну и как? Порожняком? Или мы прослушали выстрелы? — спрашивают меня.

Подсаживаюсь к ним, открываю минералку.

— Порожняком. Как Лаврентича проводил, так чистой воды больше и не видел. Там дальше камыш сплошной и топи, кое-как выбрался. Только время убил и ноги… жалко.

— Да ничего страшного! Ноги к вечеру новые отрастут, а время и так лишнее.

Я задумываюсь… Вечером сегодня лета не будет. С утра утка дома сидит, чего же ей в сумерках болтаться? Если только очень хорошая погода будет, а это нереально. Хороший лет может быть завтра ближе к вечеру… Погода наладится, солнышко выглянет, ветер стихнет. Теплее будет и на чистой воде, и на берегу.

Завтра-то — завтра, а прежде надо ночь провести, и она окажется суровее, чем прошедшая. Нынче меня спас костер, точнее те два бревнышка, кем-то привезенные издалека и брошенные за ненадобностью, вылежавшиеся и высохшие. Мои блуждания по болоту убедили, что можно набрать только сухого хвороста, тонкого. Если искать что-то потолще, то оно или гнилое, или еще растет.

Я опять мокрый, как и вчера, но теперь ночью обсушиться будет негде. Придется прятаться от холода в машине, а там не уснешь. А еще одну бессонную ночь я не выдержу. Если останусь подремать на свежем воздухе, то, скорее всего, простыну. Рисковать своим здоровьем мне сейчас нельзя, не имею права, как говорится, по семейным обстоятельствам. Если даже и удастся как-то «передрожать» бессонную холодную ночь, утром мне будет не до охоты.

В общем, получается, что пора знать меру — надо закругляться. До ближайшей электрички еще больше часа, но тянуть нельзя, раз уж решил.

— Да нет, мужики, для меня вечера не будет, пора мне. Надо еще в контору зайти да и на электричку.

— Ты что это вдруг?

— Дома дел невпроворот, не могу больше оставаться. И так хорошо оторвался на природе. Сейчас передохну немного, вот водички попью и айда.

— Ну смотри, коли так.

Скоро, но неторопливо собираюсь. Оставляю продукты, какие взяли. Снимаю болотные сапоги, обуваю туфли. Ногам становится очень легко и холодно. Упаковал рюкзак. Он не сильно похудел, но теперь весит намного меньше. Все, вроде ничего не забыл.

— Ну ладно, мужики, до свидания! Простите, если уж что не так. И спасибо за все… приютили, обогрели. Будьте здоровы! И ни пуха, ни пера!

— К черту! А может, передумаешь? Всех дел не переделаешь…

— Нет, поеду.

— Ну, будь здоров!

— Прощайте!

Путь домой

Идти в мягких летних туфлях непривычно и легко. Пока шел до платформы, немного обсохла одежда, да я немного согрелся, а то аж дрожь стала бить. До отхода электрички минут сорок. Прячусь от ветра за железным щитом с расписанием.

К платформе подтягиваются охотники, судя по разговорам, очень разочарованные сегодняшним открытием. Они надеялись добыть дичь на большом озере, основном. По их словам, на берегу почти никого не осталось, за исключением нескольких веселых компаний. Со стороны этого водоема доносятся серии ритмичных одиночных выстрелов. Эта группа хмельных приятелей методично палила по таре из-под горячительных напитков…

Охотники сетовали, что за все открытие почти не видели утку и трофеями не все могут похвалиться. Слушая их, понимаю, что на болоте мы были даже в лучших условиях, чем эти парни на озере. Одна моя отчаянная вылазка принесла больше, чем все их лодки, скрадки и дорогие ружья.

Очень грустно было расставаться с этим захолустьем, но я оказался совсем не подготовлен к сложившейся ситуации. Не сумел предвидеть, что даже в лагере у границ леса можно остаться без огня…

Электропоезд, соблюдая приличия, опоздал минут на десять. Удивило то, что местные жители подходили на платформу и после обозначенного в расписании времени отправления. Шли, не торопясь, твердо уверенные на основании своего опыта, что прийти вовремя электричка не может.

В вагоне были свободные места, но последние. Я занял одно у окна, снял дождевик и засунул его под клапан рюкзака. Камуфляж был не только мокрым, он стал скользким и липким от пота, хорошо хоть сухие пятна на нем не выделялись. Усевшись, поставил себе рюкзак на колени.

В открытые окна задувал ветерок, но пассажиры подняли бунт и «закупорили» вагон, поэтому вскоре стало теплее. Я с грустью проводил глазами вздымающееся волнами под порывами холодного ветра камышовое море с выделяющимися на этом фоне березовыми и тальниковыми островами, крепко обнял рюкзак и, положив на него голову, уснул.

Два часа пути до города для меня пролетели незаметно. Только разбуженный часто меняющимися соседями, зачумленно осматривался и проверял наличие ружья, стукнувшись об него головой. Глядел, неизвестно для чего, в окно, ничего там не различая, обхватывал поплотнее рюкзак и снова опускал на него голову…

Проехали пригородные дачные поселки. Народа набилось столько, что яблоку негде было упасть. Спать стало невозможно. При рывках поезда голова билась о ручку тележки, поставленной передо мной у окна и удерживаемой пожилой хозяйкой. Делать нечего, будем смотреть в окно. Постепенно сознание пришло в норму, голова прояснилась, в глазах больше не было тумана и раздвоенной картинки.

Праздник настоящей охоты

Погода изменилась. Если ранее было впечатление почему-то не состоявшегося дождя, то теперь по небу с самолетной скоростью неслись разорванные и смятые клочки ранее почти целого серого одеяла. Солнце часто, хоть и ненадолго, выглядывало из-за туч, не успевая хоть немного обогреть землю. Холодный порывистый крученый ветер стирал все усилия светила, не давая надежды на тепло.

Бодрящая погода быстро лишила меня сонливости, когда я вышел на вокзале. Ветер ледяными вилами пронзил мою мокрую одежду и заставил предельно быстро добраться до остановки автобуса. В салоне я мечтал о горячей ванне, ароматном чае, сухой одежде, диване и тишине. Так потом все и случилось.

А пока я вдруг подумал о том, что при всей кажущейся неудаче в действительности я получил все, чего хотел. Собирался на охоту? Так она была… Намеревался добыть хоть пару уток? Трофеи уже в рюкзаке… Даже не смел и надеяться на хорошую компанию? А получилось выше ожидания…

Хотел послушать природную тишину у ночного костра и посмотреть на звезды? Никто мне не мешал, все условия для этого были… Планировал хорошенько размяться на свежем воздухе? Что ж… физическая нагрузка оказалась отчаянная! Все, о чем мечтал, оказывается, исполнилось.

А настоящий лет утки был потом. Все постепенно начиналось в воскресенье вечером. А в понедельник утром лет стал совсем неудержимым при ясном утреннем небе, слабом ветерке, в лучах восходящего солнца.

Сколько потом было выдумано сказок об отказавших двигателях, застрявших машинах, заблудившихся товарищах и прочих причинах, позволяющих оправдать свое отсутствие на работе и позднее появление дома. Люди, задержавшиеся на природе, отдали ей предпочтение всего на один день перед всей остальной суматохой жизни, зато сумели насладиться праздником настоящей охоты!

Сергей Ковалев, г. Новосибирск

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх