Успешность наших поездок на медведей привела к тому, что многие начали проситься поучаствовать в них. Наш предводитель крайне разборчиво относился к таким просьбам, но он не мог отказать экс-министру безопасности Чувашии генерал майору ФСБ Тихонову Вячеславу Архиповичу. Толковый охотник, компанейский человек, талантливый рассказчик анекдотов и всевозможных историй, которых он знал множество. Такие люди на вес золота в любой компании, а в охотничьей особенно.
Приехали мы в Кировскую область на Уазике имеющий старый регистрационный номер «ЧУК». Местные всё время интересовались для чего Чукчи к ним приехали. Однажды местный сержант ДПС-ник остановил нас и потребовал предъявить документы на машину, оружие и наличие путёвок на охоту. Вячеслав Архипович не спеша вышел из машины, ткнул в нос сержанту удостоверение генерала майора ФСБ, поставил его по стойке «Смирно» и прочел небольшую лекцию, как надо нести службу. Больше сержант «Чукчей» не беспокоил. При редких встречах в районном центре, он демонстративно отворачивался и делал вид , что нас не видит.
Бравому ФСБешнику отвели место на небольшом овсяном поле в лесу. Лабаз был не высокий из нескольких жердочек, на которых долго не просидишь. Архипыч, как мы его называли, решил благоустроить сидушку. Стоя на ступеньке лестницы, спиной к полю, он устраивал мягкое сидение, подкладывая на жердочки спальный мешок. Когда он закончил свои манипуляции и повернулся к полю, то увидел что под лабазом на задних лапах стоит медведь и с интересом наблюдает за охотником. А-а-а, О-о-о, У-у-у, Ы-ы-ы, судорожные попытки зарядить карабин – медведь слинял.
Правда, через пару дней Архипыч себя реабилитировал, с другого лабаза, но почти в том же месте он завалил медведя. Мы были на базе, когда медведя привезли. Архипыч выскочил из машины и чуть ли не со слезами на глазах стал просить у нас прощение за то, что он случайно подстрелил медвежонка. Мы успокаивали его, говоря, что всякое бывает и не надо так переживать. Когда подошли к машине, то впали в ступор – башка медведя была размером с мой битком набитый рюкзак.
Та самая база, тот самый "Архипыч" (седой).
Я сидел в скрадке на берегу Волжского острова под названием Козий. Вечернее солнце хорошо припекало, и я от тепла разомлел и находился в полудрёме. Высаженная подсадная утка и не думала орать, а плавая, плескалась и чистила свои пёрышки. Было самое половодье. Вода прибывала, и я наблюдал, как вода постепенно заливала прибрежную траву. Внезапно из воды показался плавник, который по окружности обогнул подсадную утку и вновь скрылся. Пораженный увиденным, расправив голенища сапог я зашёл в воду. Солнце насквозь просвечивало мелководье, и я увидел, как группа самцов щук преследовали самку. Была самая пора икромёта. Вылезти из воды, и добежать до скрадка за ружьём было делом одной минуты. Но там, в воде было уже пусто. Прождав несколько минут, я уже собрался выходить, как вновь увидел этих щук, которые в виде черной колеблющейся массы приближались ко мне. Выстрелив в самую середину этой кучи, я вдруг увидел, что чёрная масса стала грязно белой из перевернувшихся животом верх щук. Не веря своему счастью, я запустил руки в воду, ухватил одну из рыбин и поднял её из воды. Первым моим инстинктивным желанием было бросить её. Это была самка величиной с небольшого крокодила. Когда я её нес, засунув пальцы под жабры, конец её морды возвышался над моей макушкой сантиметров на пятнадцать, а хвост волочился на полметра сзади (при моих метр семьдесят пять см.). Кроме неё я вытащил из воды ещё шесть щук самцов весом от одного до трёх килограммов. Щуку мы три дня ели всей охотничьей компанией, а мелочь я сохранил до дома, выдолбив в оставленной половодьем льдине пещёрку. Приблизительный вес мы оценили в пятнадцать килограммов, икры в ней должно было быть с маленькое ведро, но икры не было – успела отметать. Засушенную голову я прикрепил на медальон. Даже в засушенном виде и сильно усохшая она внушала почтение, а в глотку спокойно проходил мой далеко не маленький кулак. Этот выстрел четвертым номером дроби, я считаю самым результативным выстрелом за всю мою охотничью практику.
Во всех лесах Чувашии в советские времена было проведено лесоустройство. Все лесные массивы были разделены на кварталы размером 1 х 1 километр. Все просеки регулярно очищались и почти везде были доступные для прохода, а местами и для проезда транспорта.
Деление леса на квадраты кварталов очень удобно при обкладывании копытных, да и расставлять номера по просеке удобно. Разделившись на две группы бригада, по квартальным просекам шла навстречу друг другу, подсчитывая все входные и выходные следы. Встретившись на квартальном столбе по диагонали квартала, бригада совещалась, и принималось решение, куда следовать дальше. Это занимало много времени, т. к. иногда выходной след обнаруживался сразу после расставания, а чтобы принять новое решение, надо было пройти свои два километра до встречи с бригадой. Немногим позднее, когда на стройках появились радиостанции «Ласточка» и «Кактус», я используя служебное положение брал их на выходные, что сильно упрощало и облегчило весь процесс обкладывания зверя.
Это было позднее, а в тот раз бригада разделившись на две группы, разошлась с заданием встретиться, пройдя свою половину периметра квартала. Я с одним членом бригады шёл в одной группе, остальная бригада во второй группе. Всегда шли, соблюдая тишину и осторожность. Зверь частенько лежал вблизи просек и стронутый был потерян для охоты в этот день, т.к. уже не хватало времени до темноты обложить его. Не успели мы пройти и половину пути, как послышалась канонада. Количество выстрелов хватило бы для небольшого боестолкновения. У нас было всего две лицензии на кабана, а по выстрелам завалили целое стадо. За перестрел жёстко спрашивали с бригадира и общества. Приходилось исписывать гору бумаг на объяснительные записки. С нехорошим предчувствием мы рванули на выстрелы.
Оказалось, что вторая группа, продвигаясь по просеке, обнаружила стадо кабанов лежащих в сугробе. Кабаны лежали занесённые снегом по самые холки, поэтому не услышали подход охотников. Один охотник из бригады жестами показал, где кабаны и дал понять, что стреляем по команде. Все изготовились, и по взмаху руки открыли огонь. Когда мы примчались на место кабаньего «геноцида», то не обнаружили ни капельки крови ни волоска выбитой шерсти. Как такое могло произойти, у меня до сих пор нет ни какого объяснения.
Свежие комментарии