Хотя человеческая жизнь короткая, однако многое меняется прямо на наших глазах. Нам всем приходится подстраиваться к современному ритму жизни, а то и вообще отказываться от прежнего уклада своего быта. Но оказывается, что любовь к природе и страсть к охоте — это то, что не подвержено ни изменениям и остаётся потребностью человека-охотника.
А значит-нет необходимости хвататься за, поручень, вагона, который уже давно прицеплен к скоростному локомотиву современной жизни, а взять и остаться наедине с собой, но уже в охотничьих угодьях. Вот и на это открытие осенней охоты на утку едем вдвоём на давно знакомое мне озеро Кайлы- Каргаткого охотхояйства НСО, где у самой кромки озера стоят три старых домика вросших в землю и., будто готовые вот-вот завалиться на бок.
Вновь «полёвка» стелится, извиваясь среди смешанного леса и редких покосов со стожками. Манит, гонит туда, где я бывал многие десятилетия с друзьями, где встречался с теми кого до того не знал в лицо. Петляя меж забытых заброшенных полей и перелесков заросших бурьяном, дорога вдруг ныряет под дугу согнувшейся берёзы. Касаясь своей вершиной земли, она буд-то показывает, что это граница Каргатского охотхозяйства. За последние годы, на верхнем поясе этого чудо-коромысла, выросли настоящие сучки-стволы берёзок. Минуя это место останавливаюсь. Всматриваюсь в казалось бы неброское явление природы. Ан нет, что-то защемило внутри, ведь сам выткан из той же материи. Сам прирос к Сибирской земле. Топчусь по ней со своими грехами, честолюбием и преданностью, горем, радостью.
Наконец, нива, выкатывает из леса. Остаётся лишь прибрежная часть пути чуть более пары километром. Однако странно, на горизонте предозёрной поймы не видны крыши домиков охотничьей базы. Въезжаем в покосившиеся ворота с остатками полусгнившего от времени деревянного забора. Вместо домиков видны только возвышенности с высоченным бурьяном и навес от дождя. . Лишь едва видимая под ногами дорожка из кирпича вросшая в землю (совершенно для меня неосознанно) ведёт к пирсу. Смотрю на задержавшийся утренний туман, плывущий над озёрной гладью воды и беззвучно ласкающий макушки камыша, как вроде сам тону осознанием памяти в его серо-молочной таинственности.
Пытаюсь понять, спросить себя или на ответиь на увиденное… . На поверку оказывается для счастья много не надо. Каждый из нас представлен самому себе. Свобода в мерках дозволенного и собственного осознания действительности. К полудню пятницы, приходит удивительное дневное тепло осени. «Облучаюсь» последними горячими лучами небесного светила на фоне уже не существующей охотничьей базы. Матушка природа даёт возможность проявить самостоятельность и заботу о ближних в виде рыбалки к вечерней ухе (благо карасик изобиловал и радовал своим ходом), проверить себя на резиновом каноэ . Настало время проверки двух коротких сетёшек. Карась видимо не «ходит», а весь день, летает,. Естественно, как на охоте обойтись без вкусных жареных до золотой корочки карасиков. Ведь счастья, много не бывает.
Пришёл вечер. Мы у костра рядом с единственным навесом от дождя. И лишь свет от языков пламени вырывает в темноте три бугорка от фундаментов заросших бурьяном. Но это уже не имеет значения. Спальники раскладываем в авто. Природа степенно погружается в ожидание утреннего рассвета. Утром зорька- короткий праздник души охотника…
Запоздалый рассвет осеннего утра подбирается всё ближе и ближе. Однако ночной туман ещё цепляется за пожухлую траву у земли, но над уже начинает свой таинственный подъём. Вот первый посвист пролетающих уток заставляет меня поднять голову и крутить ей на 360 градусов. Тут же слышу дребезжащий свист полёта гоглишек. Через несколько минут едва доносится всплеск разбуженной озёрной воды. Всматриваюсь под одеяло тумана в оконце на узкую дорожку воды в камыше.Тишина. Лишь слышу своё дыхание. Удивляюсь увиденному. Почти неосознанно тянусь за ружьём. Через полминуты, чудовище, тихо выползает на ближайшую кочку. Усаживается на задние лапки вблизи моей, резинки,. Мне кажется, что зверёк слышит как стучит моё сердце. Я же почти не дышу. Ещё некоторое время она остаётся неподвижной. Пристально смотрит на меня. Её блестящие, как чёрные смородинки глазки, буравчиком сверлят пространство между нами, определяя степень доверия. Затем, как ни в чём не бывало, зверёк ритуально умывается. Отгрызает от поваленных корневищ ситника толстенный стебель. Удерживая его в зубах бесшумно растворяется в плотном одеяле тумана оставив водяную дорожку. Я ещё несколько минут остаюсь в забытье. Наслаждаюсь увиденным и тишиной своего уютного места охоты
Слышатся отдалённые и разнокалиберные выстрелы. Вдалеке пролетают силуэты уток. Посвистывают тугими пёрышками своих быстрых крыльев. Нет-нет, да их стремительный полёт обрывается. Словно наткнувшись на невидимую прозрачную стену, свернувшись комочком, падают по наклонной на воду или в камыш. Как и в прошлые годы, я примостился на твёрдой кочке среди сплавин в десятке метров от берегового ряма. Буквально в двух- трёх метрах от соседнего корневища камыша, вновь примечаю движение воды. Ондатра замечает моё любопытство, бесшумно исчезает в темной озёрной воде. Я с нескрываемым чувством какой-то детской радости уселся. Наливаю чайку из термоса. В это мгновение над моей головой зависают два матёрых кряковых. Горячий напиток бежит по подбородку за ворот рубашки, но я лишь провожаю полёт окольцованных белой полоской на шее селезней -взглядом. Удивительно, но уже ни как в молодости — не схватаюсь за ружьё.
….Стремительно, но в строгой периодичности меняются времена года, а затем и пролетают десятки лет жизни с чередой охотничьих разочарований или удач. Однако хорошо, что память не держит плохое, а наоборот вспоминается часто интересное, яркое, радостное.
К вечеру, принимаю решение возвращаться. Очень жаль, но у меня сильно воспалился глаз. Промывки чаем и прочее не помогают. Укладываю весь свой нехитрый охотничий скарб в авто. Прощаюсь с охотниками, которых здесь ранее не встречал. Дарю им несколько своих книг, изданных к моему семидесятилетию (хотя предназначались для старых моих знакомых, но на открытие они поехали в другое место. Надеюсь, ещё встретимся. Фото этих лиц.).
На прощание прохожу по ещё живому деревянному настилу к озеру. Всё также, как многие десятилетия назад, ветерок гонит лёгкую озёрную рябь. Останавливаюсь у самого начала поймы, а в моей памяти, как на яву.-вихрем, мелькают воспоминания прежних встреч и охот на этой базе, где некогда стояли три охотничьих домика. Лишь странно, как буд-то это происходит со мной сейчас…
— «Вроде, как всегда, но нас трое, мы ещё молоды, энергичны и катим на, копейке, до отказа загруженной охотничьими принадлежностями с солидным запасом самозарядных патронов. Ведь дуплет не бывает лишним, а десяток-два трудных километров пути до цели всегда был в радость. Как и двадцатилитровая канистра бензина, в то времечко, стоила полтора- два рубля, а самозарядный патрон обходился в 8-10 копеек. Место охоты для нас известное-это же Воздвиженское охотхозяйство. Где были много раз на боровую, на утку. Ездили просто порыбачить в рям за брусничкой, а потом отдохнуть на базе у раскалённой до бела чугунной дверцы печки выложенной из кирпича. Вспоминаю и маленькую баньку, где часто согревались, а в былые годы парились, … да именно в баньке… (сейчас лишь высокий бурьян).
Как останавливались в вагончике (в октябре на пролётную) для пастухов совхозных коней. Обитый снаружи металлическим листом, на фоне берез, он торчал как чёрный пуп. Стоит на высоком лобном месте, вроде наклонился на две седые одинокие сестрички-берёзки, чтобы не упасть. Размером два на три метра и представлял собой каркас из горбыля, обшитый изнутри оргалитом. Внутренний интерьер не отличался изяществом, но давал возможность удобно расположиться на ночлег четверым-пятерым охотникам. В низине, в трёхстах шагах, среди высоченного камыша виднеется зеркало озера…»!
-.Меня окликает мой старый знакомый. -«Пора. Скоро стемнеет.?!»
В багряно-красных лучах заката, виднеется лишь чёрная от, ожога, полоска берегового камыша. Но мне кажется, что где-то вдали, над ещё нескрытой темнотой поверхностью озера, незримо встаёт связь времён. Из мало кому известной истории охотничьей базы и судьбы охотника- в т. ч. и моей судьбы.
P.S.Многое остаётся с нами в нашей памяти и в сердцах. Мы вновь и вновь будем вспоминать наши счастливые охотничьи зори. Кто знает… сколько их ещё будет.?!
Свежие комментарии