Мы снова в пути. Уже порядочно потеплело, весна набирала обороты, появились первые «кровопийцы». Тяга обещала быть волшебной.
Фото автора.
Приехав на место, обнаружили, что большинство из лесных полянок затопило грунтовыми водами.
Как назло, я был в коротких сапогах, поэтому остальные мои похождения были чуть ли не вплавь.
На мое счастье, мы быстро выбрались на сухое место.
Спустили с поводка энергичного дратхаара Ханю.
Я начал выливать воду из сапог, выжимать носки.
Сергей налил мне горячего чая, и, пока я согревался, вокруг происходило таинство пробуждения природы. Вот ведь как чудно, ближе к ночи все живое должно уходить на отдых — это по нашей человеческой логике.
У весны же и логика другая, да и часы с нашими не сравнить. Кругом беснуются бекасы, прямо над нами пролетело две пары крякв, снуют тут и там дрозды. Совсем чуть-чуть и на опушке раздастся долгожданное «цвик!».
Пока я находился в небольшом «отрешении», Сергей вскидывал ружье, показывал, откуда, по его расчетам, будет тянуть вальдшнеп, и совершал другие приготовления. Повесив ружье на сучок, он подошел ко мне. Мы закурили, и уже вдвоем наслаждались пейзажем, каждый думая о своем.
Все-таки «волшебный» народ — охотники. Что ни сезон — событие. Порой настолько невероятное, что обычному человеку верится с трудом.
Время до начала тяги еще было, и Сергей рассказал мне историю, которая стала отличным дополнением к этому весеннему вечеру. Далее — с его слов.
Открытие сезона, 2010 год. Мы втроем, уже порядком настрелявшись, устроили привал (охотничья классика). Костер уже резал языками пламени сумерки, котелок на огне, стол наполнился бутербродами и овощами, все как на картине.
Дело дошло до охотничьих баек — смешных и трагических, рассказанных тысячу раз, и совсем новых. После баек настало время помянуть дедов и отцов-охотников. И хотя нет сейчас многих из них рядом, не вспомнить их просто невозможно.
Вместе с воспоминаниями внутри просыпается светлая тоска, которая, не щадя сердце, сковывает его, словно тисками. Каждый новый сезон только добавляет этой теплой грусти в сезон будущий.
— Ребятушки, — сказал Витя, — а ружья-то наши уже лет тридцать пять – сорок вот так рядом друг c другом и висят.
Мы замолчали, начали мысленно высчитывать, когда и у кого они были. Витя оказался прав. Как семейная реликвия, как что-то самое дорогое ружья шли рядом с охотниками из поколения в поколение.
Не один десяток лет они радовали своих хозяев. Вместе стреляли свиязей, смотрели в весеннее небо на тяге, караулили в полях коростелей. Их ценили, о них заботились и вместе с накопленным опытом передавали сыновьям и внукам.
Все мы бурно обсуждали это открытие, отдавая дань памяти родным людям, которые показали нам жизнь охотника. Виктор подвел итог:
— Нас уже не будет на белом свете, а они, — он кивнул на ружья, — продолжат нашу охоту. Радуя сыновей добычей и добрыми воспоминаниями о нас. Дай Бог, чтобы вот так они провисели рядом, близ друзей-охотников еще много-много лет.
Мы улыбнулись и в знак одобрения этой мысли кивнули.
Кто-то скажет, мало что ли таких совпадений? Еще и круче бывают. А тут просто люди семьями дружат, вот у них ружья из этого круга и не выходят. Да, с этим можно согласиться. Но история меня тронула своей глубиной.
Сущностью, которая зародилась еще в веках. Передача оружия от отца к сыну. Как наследнику, готовому заменить отца на охотничьей тропе. Здесь поистине стремление охотничьей души. Стремление передать не только ружье, но и свои знание и опыт.
Ведь, впервые доверив оружие десятилетнему мальчишке, сразу формировался базис охотничьих знаний. Как держать, куда стрелять, не стрелять, если плохо видишь, не оставлять подранков.
Думаю, много в жизни охотника может быть ружей. Но самое первое, отцовское, навсегда оставит «меткий выстрел» в душе. Глядя на него, невольно вспомнишь первую тягу, зарянку в скрадке, первый промах, первую добытую утку и добрую улыбку отца…
Свежие комментарии