В Новочебоксарском ООиР охоту в составе бригады по отстрелу копытных необходимо было заслужить. Зачитывалась всякая полезная деятельность на благо общества, от отстрела ворон, изготовления гнездовий и нерестилищ, до прореживания зарослей рогоза. Перед открытием охоты подсчитывались «трудодни» и первые десять человек автоматически становились членами бригады общества по отстрелу копытных. При такой системе в бригаду попадали охотники, внесшие наибольший вклад в работу общества, но порой не самые опытные. Правда молодые члены бригады вскоре понимали, что отстрел копытных вовсе не является поощрением, а это физически тяжёлая и грязная работа. Как в ВДВ - пять минут орёл, а остальное время лошадь. Многие добровольно отсеялись. Оставались наиболее ярые охотники, которые постепенно тоже отсеивались. Из первых наборов бригад осталось только три человека, которые в настоящее время реально охотятся, в том числе и на копытных.
Новичкам везет. На одного такого новичка в одном из загонов вышел лось трехлеток. Два выстрела и лось как подкошенный валится на землю. Дедушка Крылов в одной из басен описал состояние новичка: «От радости такой в зобу дыханье спёрло». Пуля, попав в сустав ноги, мгновенно обездвижила лося, но через несколько секунд шок прошёл, лось вскочил и, прихрамывая, проскочил стрелковую линию. Новичок на радостях забыл перезарядить ружьё.
Подранок на охоте всегда большая проблема для бригады. Представители охотнадзора, которые, по правилам, всегда присутствовали на отстреле копытных, могли закрыть лицензию. Давалось несколько дней для добора подранка, но для этого в лицензии делалась соответствующая отметка. Надо сказать, что угодья Новочебоксарского общества находились на самой северной границе Чувашской республики и граничили с Марийскими угодьями, куда и рванул раненный лось.
Было начало дня и я, как бригадир, принял решение - бригада продолжает охотиться, а добирать подранка пойду я.
Лось немного кровил, но по мере удаления от места ранения крови становилось все меньше и меньше, а потом и вовсе пропала. Через несколько километров лось перешел на шаг, но ни где не останавливался и шел как по компасу строго на север. Я уже находился в угодьях Марийской республики в местах мне совершенно не знакомых. Теоретически я знал, что попадаю в сплошные лесные массивы, на которых находятся только два Марийских поселка - Липша и Чёрное Озеро. Ни в Липше ни в Чёрном Озере я ни разу не был, но знал, что в сторону Липши есть дорога которая идет из наших мест.
По лосиному следу я наматывал километр за километром, но лось как шел, так и шел, нигде не останавливаясь. Зимний день короток и потихоньку начало темнеть, мне нужно было как - то выбираться. Я решил, что как только след выйдет, на какую ни будь дорогу, или просеку, то я брошу преследование и начну искать путь назад. Уже порядочно стемнело, когда лось дошёл до накатанной дороги, но её пересекать не стал, а под острым углом ушел назад в лес. Светлого времени ещё немного оставалось, и я решил посмотреть, куда лось пошел дальше. Не прошел и двухсот метров как зверь неожиданно для меня вздыбился с лёжки. От двойного удара бронзовыми пулями он попятился и замертво свалился как бы споткнувшись. Перепилив горло для сброса крови, я вышел на дорогу. В какую сторону идти я не знал, но на моё счастье показался трактор. Тракторист показал - туда 2 км Липша, а туда 7 км Чёрное Озеро. Я направился в Липшу. За целый день у меня маковой росинки во рту не было. Очень хотелось есть. От голода появилась слабости в ногах. Придя в Липшу, я решил постучаться в первый же дом и попросить кусок хлеба. Так и сделал. Вышедшей старой марийке я описал свои заключения и попросил выручить. Женщина выслушала меня молча и, ни сказав ни слова ушла. Я не был уверен – поняла ли она меня. Решил, подожду пару минут, а потом уйду. Женщина вышла вновь, неся половину буханки белого хлеба и комок фруктовой карамели величиной с мой кулак. Я думаю, господь воздал этой старой женщине сторицей за её доброту. Карамель настолько слиплась, что не было ни какой возможности отделить фантики. Я, с аппетитом, сжевал хлеб вместе с карамелью и фантиками даже не пытаясь их отделить. А затем направился к месту ночёвки бригады, в дом охотника. У меня такого больше ни когда не было – в голове включился какой-то звериный навигатор. Я шел напрямик, через лес, точно зная, куда мне идти и, при этом не было ни тени сомнения в правильности движения. Навигатор сработал, я вышел к дому охотника с точность современных навигаторов и вовремя. Бригада, сварив ужин, рассаживалась за стол. У всех вытянулись лица, когда узнали, что надо идти за 12 км разделывать тушу. Не разделанный лось тухнет к утру даже в самый сильный мороз. Свой транспорт бригада отпустили домой до утра.
Положение спас егерь, он взял две бутылки водки и отправился на ближайший кордон, где ночевали колхозники-лесорубы имевшие трактор «Беларусь» с тележкой. Через полчаса мы уже ехали за тушей, а к полуночи отмечали удачу, закусывая жареной печенкой и хлебая «шюрпе» (похлёбка из потрохов по чувашски).
Свежие комментарии