Если взглянуть на Псковскую область с высоты, то нельзя не обратить внимание на множество озер, рек и речушек. Это большое поле для деятельности рыбаков, людей азартных и по большому счету терпеливых даже тогда, когда не клюет. Ведь, как говорят, надежда всегда умирает последней. Один из необычных эпизодов своей богатой практики рыбака рассказал мне Юрий Бахматов, работник Западного филиала энергетики, дипломант областного конкурса бардовской песни, большой любитель гитары.
Было это так. В один из выходных дней, вооруживщись ледобуром и прихватив ящик с другими рыбацкими аксессуарами, отправился я на одну из последних своих в том году подледных рыбалок. Весна уже вступала в свои права, было тепло. Лед на озерах еще держался прочно, однако снег уже сошел густыми туманами.
Я выбрал маршрут на одно из озер Долгое, Перерослое, Сатно, каскадом расположенных природой недалеко от Опочки. Водоем находился в небольшой обрывистой котловине, окруженной лесом из сосен и елок. Вокруг, по берегу, прямо из подо льда торчал прошлогодний серый тростник. Лед потемнел, но не трещал под ногами. Он был довольно толстым и с легкостью удерживал тончайший слой талой воды. На озере – никого! Только птицы, радуясь весне, наперебор распевали свои веселые песни, но они не мешали, а только радовали душу.
В моем ящике был целый набор зимних жерлиц-самоделок, простых по конструкции, как божий день. Я спустился вниз на лед, забурился и стал ловить мелкую рыбешку. Мелкоты здесь пруд пруди, да и щук, и окуней тогда было немало. Они и стали целью моего визита. Пробурив с десятка два лунок, я поочередно установил в них удильники с живцами. Лунки расположил от берега к центру озера и примерно с интервалом в полчаса их проверял. Так вышло, что три жерлицы я установил ближе к берегу за мысом, покрытым сухим прошлогодним камышом.
Минуты и часы шли незаметно. Монотонно передвигался и я от периферии к центру. Перекур, получасовой интервал, и опять по прежней схеме. Только уже с самого начала процесса меня кто-то настойчиво дурил и дразнил: когда я проверял жерлицы за мысом, они уже оказывались кем-то проверенными и лежащими на льду, а живцов на двойниках и в помине не было. Что за диво: вокруг никого, а жерлицы со снятой наживкой?
Я присел на ящик, закурил и задумался: рыбы-хищницы питаются подо льдом; рыбаков нет, я один как перст; дед Леший со мной на ВЫ, т.к. я – крещеный. Так кто же тогда исподтишка и в наглую моих живцов лопает? Я разозлился не на шутку. Клева нет, а на трех жерлицах за мысом – самое натуральное воровство! Тогда я решил поработать Холмсом. Насадил на три жерлицы отменных рыбёшек и, установив их на прежние лунки, взял на плечо ящик, прошагал метров сорок в сторону от мыса и затаился в тростнике.
Разгадку долго ждать не пришлось: вот пара ворон спланировала в сторону жерлиц. Одна из них потопала по льду, вертя головой и внимательно осматривая округу, а вторая – прямиком направилась жерлицы шерстить. Вот и вся разгадка: одна – на стреме, а вторая – на деле за живцами. Ну, прямо как в детективе! И на озере криминал! Однако я повеселел и разулыбался. Напряжение спало. Собрав свои снасти, я бодрым шагом направился к дому. Правда, без улова, но разве только в нем счастье? Порой и вороны настроение поднимают.
Свежие комментарии