После службы, и окончания строительного техникума, в 1973 году я, как молодой специалист, был направлен в Мордовию для отработки положенных трех лет после окончания учебного заведения.
Попал я в места благословенные, для охоты по водоплавающей и боровой дичи. В тех местах охотились писатели Алексей Новиков – Прибой, Александр Перегудов, Валериан Правдухин, Николай Смирнов, Лидия Сейфулина, Ефим Пермитин. На берегу озера Имарка родственником Новикова – Прибоя был построен охотничий дом, куда съезжались писатели на весенние и осенние охоты.
Та самая Имарка со стороны где когда то стоял домик Новикова- Прибоя
Читатели охотничьей литературы старшего поколения, наверное, читали повесть «Девушка с Имарки». Домик Новикова - Прибоя я ещё застал, в 70 - годы он сохранялся как память о писателе земляке. Сейчас его нет – растащили с началом «перестройки».
В 1972 году были сильнейшие пожары, пострашней, чем 2010 году. В Мордовии горели не только леса, но и торфяники. На выгоревших торфяниках позже образовались болота, густо заросшие рогозом и почти недоступные из-за поваленных деревьев, которые образовали «заломы» после того как выгорели корни. Всё это было настоящее утиное Эльдорадо.
Из Мордовии я успешно сбежал, сославшись на необходимость женится, но охотничьи места и друзья охотники запали в душу. В пос. Умёт я езжу до сих пор.
В один из таких приездов, я не успевал получить путёвку на охоту перед вечерней зорькой. Друг – товарищ Вадим Кондрашов (в просторечии Вадька) сказал, что за путевкой,
в районный центр, съездим завтра , а сегодня поедем в глушь, где инспектора бывают редко. Ездил Вадим на охоту на мотоцикле ИЖ «Юпитер-5», причём мотоцикл был почти продолжением водителя, так он им искусно управлял. Ближе к вечеру поехали за десять километров от Умёта за лесной посёлок Крутец на обширное болото под названием Большое. Предполагалось, что и ночевать будем на высоком берегу этого болота. Приподнятый берег был сухой, да и дров было много. Перед зорькой разделились. Я остался на «Большом», а друг Вадька уехал на другое не менее утиное болото. Перед отъездом он сказал, что местный охотинспектор ездит на «Урале» и если услышишь характерный звук мотоцикла, то примолкни. Надо сказать, что инспектора охотнадзора в 70-х годах свой хлеб зря не ели. Лишиться ружья было вполне реально.
По хаотично лежащим стволам я залез почти в самый центр болота. Чуть только стало темнеть, утка повалила со всех сторон. Я несколько раз выстрелил, и тут показалось, что где-то протарахтел «Урал». По совету Вадьки я примолк, но было поздно. Ко мне через заросли рогоза, кто – то ломился точно в мою сторону. Я решил, что засекли направление по моим выстрелам. Когда до инспектора оставалось несколько десятков метров, я опустил ружьё в воду, предварительно замерив сапогом глубину и заприметив место. Патронташ снял и держал в руках над водой, решив, что брошу его в последний момент. Когда до меня осталось метров двадцать, преследователь замолк. Я решил, что он выслушивает, как я себя обозначу, и сидел, почти не дыша.
Постепенно стемнело. Я слышал, как приехал Вадька. По поднявшимся искрам я понял, что он запалил костёр. Затем он несколько раз громко позвал меня. Я молчал как партизан. В районе нашего бивака тёмное небо прорезала огненная полоса дымного пороха, и грохнул выстрел. Мой тайный преследователь прервал тишину, и тронулся через рогоз. Я вырос в сельской местности и знаю как ёкает селезёнка у лошади. Услышал знакомые звуки, приподнявшись на стволе поваленного дерева над рогозом, увидел, что мимо меня шествует матёрый рогач лось.
Матерясь про себя, достал ружьё, вылил из стволов воду, стал выбираться из болота. На биваке, думая, что патроны пришли в негодность после почти часового лежания в воде, нажал на спуск. Всё сработало штатно. Повеселил рассказом приключений Вадима.
Все эти благословенные места теперь недоступны простому охотнику. Те места за Крутцом арендовал кто-то из Государственной Думы и охраняются почище мавзолея, а вот на Имарке мы по -прежнему встречаемся с друзьями.
Слева друг Вадька с братом Сашей. Бивак на Имарке.
Свежие комментарии