Лось

Это был обычный зимний день, когда запланированная охота на лося чуть было не сорвалась – как всегда жизнь вносила коррективы. Но двое – я и мой напарник по многочисленным охотам Николай − все же решили не просиживать выходной дома, а отправиться туда, где нас ждали испытания. Несколько часов пути на скоростном автомобиле по выбитой большегрузами трассе Барнаул − Камень-на-Оби − и мы въезжаем на территорию одного из охотхозяйств Алтайского края. Вто время частников еще не было, и РООиРы тянули хозяйства на своих плечах, а также и на плечах ответственных охотников, принимающих участие в трудоднях.  Наша активная помощь в «отработке» нежданно привела к тому, что председатель общества предложил выкупить горящую путевку на взаимовыгодных условиях, и договор был заключен искренним рукопожатием. Теперь даже странно слышать такое, что договориться можно было без каких-либо договоров, актов, предоплат и блата. Но такое было, и многие охотники моих, а тем более старших годов это прекрасно помнят. – Удачи не желаю! Сами все добудете! − сказал нам на дорогу охотовед, и снежная поземка стала прятаться в след служебного УАЗа. Лес встретил нас прекрасными картинами, шумными стонами деревьев, сочностью застывшего осеннего урожая дикоросов и то и дело срывающимися снежными шапками. Посовещавшись с товарищем, отправились разными путями в поквартальный обход. В то время практически ни у кого не было раций, не говоря уже о сотовых телефонах. Но у меня как раз была пара телефонов первенца в предоставлении сотовой связи на Алтае − ООО «СоТел». Это были кирпичи Нокиа 640 с входящей и исходящей стоимостью аж в 64 цента, и это как для корпоративного клиента. И вот телефон извещает меня, что товарищ нашел лосиную строчку в соседнем квартале и мне стоит зайти в полветра в поперечную балку. Так началась погоня... В который раз я на номере. В который раз? − не помню! Что-то не клеятся наши с товарищем дела, и мы по-прежнему не можем взять лося. Оно и понятно, перехватить лося вдвоем не так-то просто. Хотя нам и удалось пару раз перевидеть зверя, но все вне меры или возможности произвести точный выстрел.  В который раз я на номере, а напарник тропит. В который раз я любуюсь нашей сибирской природой, втайне надеясь, что вот сейчас или чуть позже, но ОН выйдет именно на меня и именно там, где я стою. Чуда не происходит, и сотовый сообщает, что пора менять позицию − лось ушел в другой квартал. Я спешу на лыжах, хотя знаю, что товарищ будет ждать столько, сколько потребуется, и двинется дальше лишь после моего сигнала. Меня никто и не подгоняет, я просто замерз и спешу согреться быстрым бегом. Очередной километр обхода закончен, и я располагаюсь на вершине похожего на десяток других лога, не сомневаясь, что лось если и пойдет в этом направлении, то он пойдет именно здесь. Отмашка дана − и я превратился в слух Сердце еще не восстановило свой ритм − я больше слышу его удары и удары пульса в висках, нежели звуки леса. Постепенно кровь затормозила свой бег, дыхание выровнялось − и я готов к выполнению своей задачи. Но что это?! Слышу приближающийся хруст валежника. Глаза выискивают цель, а пальцы привычным движением снимают предохранитель, ставя ружье на боевой взвод. Сердце пошло вразнос. Колени прослабли, хотя я еще ничего и никого не вижу, но я уже чувствую, что это ОН, что он идет, и идет туда, где я его жду… Зверь появляется в лощине. Ветром вырывается из нее и стремится проскочить широкую просеку, которую он избегал все это время. Просеку, которую я простреливаю в обе стороны... Стремителен и грациозен его бег. Делаю глубокий вдох и два коротких выдоха… Уже более половины открытого пространства позади, а я все веду желанную цель, не спеша с выстрелом. Ружье заряжено смертоносной Полевой-3, и я уверен в своем патроне, уверен в своем ружье, уверен в себе и своем глазе... Толчок в плечо − громоподобный звук эхом покатился по просеке и тут же вернулся обратно, ударив по перепонкам. Лесной гигант еще продолжает свой бег, не осознавая, что он побежден, повержен человеком… А спасительная зелень леса вот она, совсем рядом, еще каких-нибудь пару-тройку шагов. И вдруг колени надломились… Эти красивые, стройные ноги, более похожие на четыре молодых осинки, так легко несущие зверя и не раз спасавшие его от гибели, вдруг сдаются, подгибаются под весом тела, грудь подается вперед, голова тяжелеет и запрокидывается назад, касаясь могучими рогами хребта… Что в этот миг чувствует зверь? Усталость? Обиду? Страх? Я не знаю. Я лишь вижу, как его грудь в последний раз наполняется воздухом, свежим, лесным ароматом, с которым он засыпал, с которым просыпался, и затяжной выдох: клубы пара из ноздрей, и стон вырывается из могучей груди… ВСЕ! Дошел… Подхожу, сажусь рядом – нет желания кинуться и вспороть белесую брюшину, нет желания кричать от радости, нет желания даже сфотографировать на память, хотя фотоаппарат вот он, на груди. Наоборот, хочется дотронуться и сказать «вставай, иди в лес, радуйся жизни и живи долго», но я смотрю на тело поверженного соперника и разряжаю ружье. Напарник будет совсем скоро, и я развожу огонь. Есть время подумать, пережить заново. А вот и мой товарищ. Подошел, сел рядом, похлопал лося по задку и, положив рукавички на него, сказал «ну, здравствуй, красавец» и, как водится, закурил: все понятно без слов. Еще довольно долго мы сидели молча, не то прощаясь с ним, не то прося прощения, а скорее отдавая дань уважения этому красивому, сильному и умному животному. Но всему приходит конец, и на смену лирике пришли будни, с их черновой работой, о которой писать нет надобности…