На летние жерлицы-рогульки ловлю с детства, когда впервые увидел на озере Большой Мартын , как отец сражается с громадными щуками, вываживая их из зарослей кувшинки. Таких щук сейчас назвали бы трофейными. Тогда же со страхом наблюдал, как щука с меня размером вымахнула в высокой «свечке» из кувшинок и на обратном падении рывком вывернула из себя внутренности с крючком в желудке, а потом ушла на дно.
В прозрачной воде неглубокого озера, пусть и тёмной, торфяной, щука была хорошо видна. Она стояла под нашим плотом, с которых тогда ловило большинство рыбаков на озере. Отец, покурив и поразмыслив, сидя на чурбаке-сиденье, взял в руку нож и нырнул под плот. На дне он воткнул щуке нож в загривок, подхватил одной рукой рыбину за жаберные крышки у головы, а другой рукой держа нож, затем поднялся к поверхности и выволок громадную обездвиженную щуку на плот. Как думается и вспоминается, рыбина была не меньше чем 20 килограммов весом. Вероятно, её вес приближался и к 25-30 килограммам, что не было редкостью в те времена на глухих лесных озёрах. Эти щуки запросто вытаскивали сосновые шесты жерлиц длиной иногда около пяти метров и глубоко загнанные в дно озера.
Тогда же, наглядевшись на успешную отцовскую рыбалку, затаил я мечту, самому поймать хоть одну, пусть маленькую щучку. И провернул эту операцию, когда отец куда-то уезжал на мотоцикле, кажется, в город за продуктами. Я тогда уже не боялся оставаться одному в лесу, хотя лес и внушал мне страх своим извечным гулом сосновых боров на ветру, мрачными болотистыми низинами, где стояли сухие раскоряченные деревья, словно протягивая в мольбе руки-сучья. Но я чувствовал, что лес – это большое, сильное, но доброе существо, если ему не вредить. И с этим чувством иду через жизнь, понимая всё же, что скоро лес, реки и живая Земля откажутся от нас, людей, которые без конца затевают войны, убивают друг друга за деньги, убивают природу за ресурсы. Земля просто вылечится от нас, сбросив со своего больного тела, в болезни которого виноваты люди.
Но вернёмся к операции, которую я тогда затеял в отсутствии отца и познакомился впервые с финским крючком. Я взял с собой нож, мешок и, отогнав от берега плот, пошёл к веренице жерлиц, протянувшейся посередине озера вдоль поля кувшинок. Вначале отталкивался шестом, пока дно было песчаным и твёрдым, а потом, когда стало глубже, взял в руки весло и стал грести. Плот тяжёлый и скорость его черепашья, но так уж ловили тогда с плотов, когда резиновые лодки были у нас редкостью.
У вереницы жерлиц остановился и с дрожью в руках всё никак не мог решиться, помня запрет отца, начать самостоятельную проверку жерлиц. Наконец, с отчаянными мыслями, мол, будь что будет, подошёл на плоту к первой из вереницы жерлиц. Было видно, как от движения плота и шлепков тяжёлого весла по воде резво задвигался живец, зарыскал на леске из стороны в сторону, пытаясь перехлестнуться леской с шестом. Здесь всё в норме. Живец живой.
При приближении к следующей жерлице вижу, что рогатка снасти пустая, размотанная до конца, и висит на туго натянутой леске, уходящей в траву. Подойдя вплотную к шесту, берусь за леску и вдруг ощущаю сильные рывки в глубину. Сердце заколотилось. Это щука! Тяну леску на себя. У отца на снастях она не меньше миллиметра толщиной под вес щук этого озера. На леске упиралась сильная рыбина, и я отчаянно тянул её на себя. Вот она всплыла у плота, ударила хвостом и вновь пошла под плот. Долго я выводил её к плоту и, наконец, схватив руками, выбросил на брёвна, навалился ни рыбину всем телом, а затем оглушил колотушкой. Всё как делал отец. Вот только сломать рыбине хребет я не смог.
Но как достать крючок из пасти щуки? Эта попытка закончилась тем, что щука укусила меня, сомкнув зубы на руке. Этот укус потом долго болел. Но крючок я всё достал, повязал себя кровью с рыбалкой. Только с ножом смог достать финский крючок из глотки. Несмотря на боль в руке, нахожусь в восторженном состоянии. Затем берусь за удочку, лежащую на плоту, ловлю окуньков и ставлю живца на жерлицу, а потом иду на плоту дальше.
На берегу меня встретил отец, увидел трёх пойманных мною щук и, молча, потрепал меня по голове. Ожидаемую взбучку я не получил. Так я стал рыбаком.
Свежие комментарии