Есть на карте Владимирской области маленькое лесное озеро с ласкающим слух рыболова названием Окунёк. Говорят, что в водах этого озерка, окруженного топкими непроходимыми болотами, и по сей день, водятся окуни очень внушительных размеров. Скажите мне, какой истинный, азартный рыболов удержится от соблазна попытать удачу на таком мало посещаемом людьми озере? Вот то-то и оно!
Единственный человек, который бы мог сопроводить меня к заветному озерку, был егерь местного охотхозяйства. Но, сославшись на дела и заботы, он достаточно мягко и корректно намекнул, что тропинку среди болот мне придется искать самому. Правда, абсолютно безвозмездно задарил мне нарисованную цветными карандашами карту-схему охотхозяйства с нанесенной на нее лесной квартальной сеткой.
Просидев весь вечер за изучением подаренной мне карты, я наметил предстоящий маршрут и утром следующего дня отправился в путь. По лесным меркам, дорога предстояла не очень дальняя, всего каких-нибудь верст 8 – 9, причем на болото приходилось не более четверти пути.
По проторенной лесной дороге я быстро добрался до заранее помеченной на карте просеки, проложенной лесоустроителями с запада на восток, которая должна была привести меня в район расположения глухого лесного озерка. Влекомый непреодолимым желанием побыстрее добраться до заветного места, я словно выпущенная из лука стрела ринулся вперед по пробитому лесному коридору. Но дорога, которая ещё вчера казалась мне не более, чем легкой прогулкой, на третьей сотне шагов приобрела более серьезный оборот. Аккуратно вычерченная на бумаге просека, на деле оказалась на столько заросшей, что порой просто растворялась в общем лесном массиве. Чтобы не сбиться с намеченного курса, мне постоянно приходилось пользоваться компасом, сверяя его показания с обнаружением полусгнивших квартальных столбов, которые и помогали мне вести отсчет пройденного пути.
Через четыре часа я вышел на пересечение квартальных просек, которое отметил на карте накануне вечером. С этого места мой путь должен был уходить на юго-восток, где в центре обширного болота и находится озеро Окунек. Немного отдохнув и перекусив, я тронулся вперед по какой-то звериной тропе, по которой, видимо, и звери-то давно не ходили.
Болото напомнило о себе загодя: начал мельчать лес. Почтенного возраста сосны долго провожали меня, но когда тропа пошла под уклон, и запахло кислой прелью – остановились как вкопанные и тревожно заскрипели стволами, словно говоря: Нам дальше нельзя, ну а ты как знаешь….
В поводырях теперь были ольха да чахлая береза, чьи сгнившие стволы держались в вертикальном положении лишь на устойчивой к тлену бересте.
Взяв немного правее, я наткнулся на какую-то мелиоративную канаву, прорытую, видимо, в доисторические времена. Её, ещё довольно высокая насыпь, значительно облегчала моё продвижение вперед. Но через несколько сотен метров и она слилась с окружающим болотным ландшафтом. Теперь впереди была лишь трясина, напоминающая зыбкий ватный матрас. Я все меньше сверял свое движение с компасом, просто выбирая приемлемый путь в приблизительно подходящем мне направлении. Через несколько десятков метров я увидел первые блюдца стоячей трясинной воды. С каждым новым шагом, ноги все глубже и глубже проваливались в топь, которая так и стремилась перевалиться за голенища высоких болотных сапог.
Я уже было хотел повернуть обратно, как мой взор приковала находящаяся впереди залитая солнцем возвышенность. Могучие сосны, словно былинные богатыри, стояли на чудном острове, и манили к себе, обещая твердую почву под ногами и долгожданный отдых.
Устав от движения по болотной жиже, я уже почти не думал об Окуньке. Земная твердь, находящаяся от меня не более чем в 100 шагах, воплотила в себе мечту мореплавателя, которого злая судьба, мотая по морям и океанам, лишила надежды на возвращение домой.
Но как до неё добраться? Как преодолеть эту стометровку, которую спринтер пробегает менее чем за 10 секунд? Ответ пришел сам собой: по стволам упавших полусгнивших деревьев, которые покрывали всю площадь болота, как паутина покрывает пожухлую траву в росный рассветный час.
Я забрался на ближайшую кочку и попробовал на прочность лежащий на ней ольховый ствол. Под натугой он хрустнул, но не развалился. Я шагнул дальше и осторожно перебрался на другую кочку.
Иногда стволы рушились, и мне приходилось возвращаться, выбирая новый маршрут. Так шаг за шагом мне удалось пройти половину пути, когда обманувший мои ожидания березовый ствол прямо подо мной рассыпался в труху, и я очутился по грудь в болотной трясине.
Испуг пришел позже, когда вернулся на охотничью базу. Я сидел возле открытой печной дверки, смотрел на огонь, ощущал его тепло и думал о том, что бы было со мной, не окажись подо мной твердого грунта.
Болотная жижа была хоть и плотной, но все же податливой. Я отстегнул от ружья один конец ремня и перебросил его через стоящий рядом полусгнивший пень. Так держась одной рукой за приклад, а другой за ремень, я, раскачиваясь, приблизился к пню и выбрался на кочку, из которой он рос. А потом тем же путем, которым забрался в центр болота, вернулся обратно, так и не побывав ни на Окуньке, ни на солнечной поляне.
Выслушав рассказ о моих злоключениях, егерь, словно оправдываясь за свой отказ сопроводить меня на Окунек, вспомнил, что несколько лет назад в том районе лесники оставили на ночь два трелевщика, а, приехав утром обнаружили лишь торчащие из жижи верхние края кабин.
Вытаскивать пытались танком, но и его утопили. А случилось, мол, это зимой, так что летом там вообще делать нечего. Вот ты пришел, и слава Богу!
Источник: forum.ihunter.ru
Свежие комментарии