Охотничьи истории

Нарочно не придумаешь

Их коллектив в областном обществе охотников и рыболовов получил спортивную лицензию на лося. Желающих ехать в угодья набралось достаточно много, а главное — быстро. Егерь охотбазы после традиционного вечернего застолья пообещал, что в первом же утреннем загоне будет взят хороший бык: «Только стреляйте хорошо — не мажьте». Легли спать далеко заполночь. Каждый ворочался во сне, представляя себя стрелком: «Эх! Не промазать бы! Засмеют ведь потом».

Но, как иногда и случается на коллективной охоте, бык из загона вывернулся неожиданно быстро и вышел не на стрелковую линию, а прямо на оставленные у опушки леса машины. Около них стоял один водитель с допотопной одностволкой. Приклад ружья был обмотан синей изолентой, а канал ствола лет сто не чистили: через него даже света белого не просматривалось.

Когда команда стрелков уходила от машин, кто-то водителю дал один пулевой патрон — так, на всякий случай. Шофер не был охотником, а случай ему возьми да и подвернись в виде трофея центнеров на пять да еще и с прекрасными рогами. Мужик быстро зарядил ружье и, не целясь, выстрелил в лося. Зверь упал, как подкошенный.

— Готов! Готов! Готов! — непрерывно стал кричать водитель.

Команда стрелков собралась быстро, так как загон проходил недалеко от машин. Все стали охать и ахать, восхищаться удачей шофера-неохотника, жать ему верную руку. Кто-то быстро принес из машины рюкзак с бутылками и закусками — весь запас, повесил на рога лося, которые были настоящим загляденьем: на одном — шесть отростков, на другом — пять. Все длинные, достаточно симметрично расположенные. Кто-то уже предлагал водителю за них немалые деньги: ведь, по охотничьей этике, голова лося с рогами принадлежит стрелку.

Довольные скорым финалом, разглядывая и любуясь богатым трофеем, гости разрядили, а кое-кто уже и разобрал, сложив в чехол, свои «вертикалки» и «горизонталки»: техника безопасности — прежде всего!

— А почему горло быку не перерезали? — вдруг спросил кто-то.

— Да я сейчас это мигом сделаю, — отозвался егерь и подошел к голове поверженного великана-лося.

Стоило только слегка чиркнуть ножом по шерсти на горле зверя, как тот вскочил, словно подброшенный мощной пружиной, и галопом помчался в кусты, унося на роскошных рогах рюкзак с едой и бутылками, которые при каждом прыжке быка призывно звякали.

Все произошло так быстро и неожиданно, что стрелки на какое-то время оцепенели. А егерь как упал навзничь, так и продолжал лежать. Пройдя по следу лося не менее одного километра, охотники не обнаружили и капли крови. Рюкзак с бутылками и едой тоже найти не удалось. Несколько загонов, сделанных в этот и следующий дни, оказались пустыми и безрезультатными…

Солидная компания

Подобная история случилась с нашей бригадой в угодьях, закрепленных за Красногорским обществом охотников и рыболовов, которое в то время еще существовало в нашем районе. Речь идет о середине 90-х годов ушедшего в Лету XX века.

Зверья в ту пору в наших лесах водилось гораздо больше, чем сейчас, а лицензии стоили не сопоставимо дешево. Правда, заполучить их без блата (по-современному — без «коррупционной составляющей») было тоже непросто. Но социалистический подход «не имей сто рублей, а имей сто друзей» оставался актуален и в постсоветском обществе. Так что разрешения на добычу лосей, медведей и особенно кабанов, которых в те годы было на территории нашего района еще достаточно много, местные охотники все-таки получали.

Копытные животных, да и косолапые хищники, водились в охотугодьях Красногорского района в изобилии только потому, что засевались поля колхозов да и других сельхозпредприятий. Зерновые культуры ежегодно выращивались на тысячах гектаров.

Так вот, в один ноябрьский выходной к нам приехали поохотиться гости из Ижевска — сотрудники разрешительного отдела МВД Удмуртской республики во главе с майором Наймушиным. Остановились, как обычно, у своего коллеги — Леонида Владимировича Чиркова. Он в то время служил в Красногорском РОВД «разрешителем».

Компания собралась солидная: семеро из Ижевска да наша бригада — человек шесть. Плюс еще Иван Александрович Исупов, возглавлявший в те годы райотдел милиции, и представитель охотпользователя Михаил Бекмансуров.

Зверя мы искали за деревней Каркалай в лесных массивах, примыкающих к полям бывших деревень Малое и Большое Лукошино. Перед нами стояла двойная цель — добыть взрослого лося для работников МВД, а по возможности закрыть и свою лицензию на кабана.

Привычная задача

У нас с Ленькой (я буду называть его так, как привык: он был самым младшим из нас, а ушел в Страну вечной охоты раньше всех) имелись рабочие собаки, и нам чаще всех доводилось ходить в загонщиках, а не стоять на «номерах» в качестве стрелков.

Мне привычно, я вообще по жизни часто выполняю эту задачу. Причем не только на облавных и загонных охотах на крупных зверей, но и на зайцев. Это обстоятельство обусловлено двумя причинами. Во-первых, зрение у меня не стопроцентное, вследствие чего я считаюсь никудышным стрелком. Во-вторых, сам не люблю долго стоять на одном месте. Моя пожизненная стихия — движение.

Из-за этой специфики не даю возможности своим собакам толком работать в доборе по зверю, чей запах они прихватили и начали распутывать хитросплетенные веяния в воздухе и не менее сложные наброды дичины по земле. Четвероногие помощники, особенно в молодом возрасте, боятся потерять меня. Из-за этого они не остаются для поиска причуянного зверя, а бросаются за мной вдогонку.

Стоит ситуации повториться неоднократно, и у них вырабатывается рефлекс безразличия к запахам, оставляемым потенциальными объектами охоты. В любом возрасте надо давать возможность собакам добрать причуянного зверя. Когда они способны с ним справиться, достаточно помочь умертвить его. Если это крупный зверь, то добыть самому, а собакам дать потрепать. Результат не заставит себя ждать: от раза к разу питомцы будут оттачивать охотничье мастерство и втянутся в работу!

Напомню, что в середине девяностых в нашей стране разрешили приобретать оружие с нарезным стволом не только штатным промысловикам, но и любителям. Работники МВД приехали со своими карабинами — СКС и «Сайга». Это оружие под патрон 7,62х39. У Леньки был старенький «Лось-2» калибра 7,62х51. Остальная наша охотничья братия имела гладкоствольные ружья ижевского производства.

Трофей с «подвохом»

Не помню почему, но гости в первом загоне не участвовали. Напустив собак в массиве леса между бывшими деревнями Юдино и Малое Лукошино, мы перемещались в сторону Большого Лукошино, когда наши питомцы подняли с дневной лежки хорошего секача. Кабан был быстро добыт, но, как выяснилось, лицензию на него увез Л.А. Князев, который в тот день уехал по своим делам в Ижевск.

Я предложил направить двух человек на разделку добытого зверя, а остальным продолжить охоту на лося. Так как лицензии не было с нами, собирались оставить мясо кабана на месте отстрела. Планировали потом с соответствующим образом оформленными разрешительными документами на добычу и транспортировку приехать в угодья и вывезти свой трофей: благо, что устоявшаяся минусовая температура ноября позволяла это сделать. Так как лицензия была бригадная, мы не стали посвящать ижевских охотников в наши проблемы.

После обеда погода испортилась: резко потеплело, и почва на полях начала отходить. Несколько проведенных «слепых» загонов результатов не дали: лоси сместились в глубь «рамени» (хвойной чащи).

В середине 90-х годов вырубки, где древесина прежде активно заготавливалась силами Кокманского и Валамазского лесопунктов, начали интенсивно зарастать березой и осиной, а по сырым местам — и ивняками. Это все излюбленные места осенне-зимних жировок лосей.

Сейчас «сохатые» зимой держатся в основном по закрайкам крупных лесных массивов на зарастающих полях бывших колхозов и совхозов, где кормовая база позволяет крупным животным найти без труда суточную норму еды. А в те годы благодаря заготовителям древесины лоси равномерно обитали по всему Красногорскому району.

Вот как надо стрелять!

Так вот уже под вечер наши с Ленькой собаки прихватили быка и уверенно погнали на номера охотников, расставленных посреди большого выруба на одном из многочисленных «усов» бывших узкоколейных железных дорог.

Питомцы работали рьяно, и вскоре загремели карабины. Я насчитал «чертову дюжину», то есть 13 выстрелов. Такая интенсивная пальба заставила меня невольно лечь за подвернувшийся к месту выворотень огромной ели и переждать эту «канонаду».

Услышав, что собачий лай прекратился и послышались восторженные крики, я вылез из-за своего укрытия и быстро подошел к собравшимся уже у трофея людям. А там шла нешуточная перебранка. Сразу двое охотников уверяли, что это они добыли зверя. А третий, не обращая внимания на собак яро рвущих лосиную шерсть на крупе довольно приличного быка, возопил:

— Кто прострелил мои рога?

Тут лось, словно подброшенный пружиной, вскакивает на глазах у спорящей, но мгновенно открывшей рты на изумленных лицах «публики» и под неистовый лай не менее очумевших от такого поворота событий собак резвым галопом срывается с места своей недавней лежанки.

Промчавшись не более 50 метров, бык набегает на припозднившегося с выходом из загона Леньку. Тот, недолго думая, стреляет. «Сохатый» летит кувырком через голову, почти под ноги охотнику.

— Вот так надо стрелять! — восклицает Ленька, а собаки снова принимаются тормошить распластавшегося лесного великана.

При разделке выясняется, что из 13 пуль, выпущенных стрелками на номерах, только одна пробила роскошные рога лося. Остальная «дюжина» улетела искать свои цели. Попав в украшение на голове «сохатого», маленькая пулька из нарезного оружия оглушила зверя. Он упал, как подкошенный, но через некоторое время пришел в себя и пустился «наутек», но попал под меткий выстрел Леньки Чиркова…

Сплошное невезение

На этом наши приключения в тот день не закончились: мы с трудом выехали на дорогу Каркалай — Пивовары. Уазик, на котором везли трофеи, начал проваливаться в оттаявшей за день почве, а «Нива», обутая еще в летнюю резину, вообще отказывалась без посторонней помощи идти по раскисшему грунту.

Далее еще хуже: отличившийся на охоте Ленька проболтался ижевчанам о добытом с утра кабане, и они предложили его транспортировать в этот же день. Общество в целом было не против, так как никому не хотелось терять еще один выходной на доставку добытого секача пусть и с надлежащим образом оформленной бумагой. Я долго возражал, но испортившаяся за день погода поспособствовала и моему согласию на явное нарушение Правил охоты.

В быстро наступивших сумерках мы вытащили разделанного на четвертины кабана. Я был замыкающим и, когда вышел к машинам, сбрасывая с плеч тяжелую ношу, сказал:

— Вот пусть тут и лежит до завтра — не испортится за ночь!

Поднимаю глаза, а передо мной… стоит Александр Рафаилович Волков — межрайонный охотовед. Они в тот день возвращались с многодневного рейда по патрулированию угодий Красногорского и Юкаменского районов, примыкающих к Кировской области, то есть по границам Удмуртии.

Ситуация, как говорится, не из приятных: нарушение Правил охоты налицо. Транспортировка трофея без наличия закрытой лицензии и в те годы считалась браконьерством.

Неловкое положение

С нами группа сотрудников МВД республики, да к тому же из отдела «разрешителей». С ними егерям и охотоведам, имеющим в те годы право носить табельное оружие (пистолеты и карабины), систематически приходилось работать. Приехавшие милиционеры и Иван Александрович оказались в неловком положении, как и Леня Чирков. Он в органы МВД пришел с должности охотоведа Архангельского участка.

Положение, в котором мы оказались, грозило серьезными неприятностями. Если бы в те годы была, как сейчас, мобильная связь, то возникшую проблему, скорее всего, удалось бы легко урегулировать, пригласив приехавшего к этому времени из Ижевска Князева. Он привез бы лицензию и закрыл бы проблему в присутствии всей компании.

Волков, думаю, с трудом, но принял «соломоново» решение. Мы доехали до Каркалая и из дома Александра Михайловича — отца Исупова И.А. — дозвонились до Князева. Попросили его закрыть лицензию и показать документ группе охотоведов, когда те будут двигаться через Красногорье в Игру…

Больше всех пострадал в тот день Михаил Бекмансуров. Он являлся должностным лицом, контролирующим наши действия при производстве охоты, и не воспрепятствовал транспортировке трофеев без надлежащим образом оформленных разрешительных документов. За что и был наказан.

Да, не зря сказал поэт, разделяющий нашу страсть: «Охота — это жизни повесть, где каждый миг свое сулит. Не раз тебя в угодьях совесть и очернит, и обелит»… Уже какой год нет тебя с нами, друг Ленька, но память о тех охотничьих стежках-дорожках будет жить в нас до самой кончины.

Алексей Перминов, Удмуртская республика