Незаметно выросли дети. Сын весной в мае должен был призван в армию. Во время весеннего сезона охоты, в апреле месяце, я предложил ему съездить со мной на глухариный ток. Сын с радостью согласился. Я сильно подозревал, что его согласие было, не столько от желания поучаствовать в охоте, как от возможности порулить, со своим новеньким водительским удостоверением, которое он получил после окончания курсов вождения, по направлению военкомата.
Глухариную лицензию выправили в родной мой район. Районный председатель, зная, что я местный направил меня на ток в самую глухомань района. Этот ток я знал. Он был небольшой. На нём по учёту, можно было изъять только одного глухаря.
На нём я уже охотился. В прошлогодний пеший приход на этот ток и ночёвка у костра, чуть не закончился безрезультатно. Ни вечерний подслух, ни утро не выявило, ни одной птицы. По каким-то причинам глухарь не токовал. Раздосадованный, с рассветом, я собирался уже покинуть ток, как услышал хлопанье крыльев. Осторожно подкравшись, я увидел двух сцепившихся глухарей, которые мутузили друг друга крыльями. Громко треснувший у меня под сапогом сучок, прервал эту битву, и глухари разлетелись в разные стороны. Ругая себя последними словами, за неосторожность, я хотел было уйти, но тут меня осенило. Выждав несколько минут, я стал изображать драку, хлопая по голенищам резиновых сапог. Спустя некоторое время, откуда-то прилетел, и спланировал ко мне старый мошник, и был мной добыт. Был ли он из прежних драчунов, или другой мне не ведомо.
По грунтовой дороге мы добрались почти до тока и расположились на поляне где, когда то был кордон лесничества. На подслух мы не пошли из-за позднего времени, костёр также не стали разводить. Напившись чаю из термоса расположились на ночлег в «Жигулёнке», предварительно разложив сидения и выставив из автомобиля кобеля, к его явному неудовольствию.
Рано утром, ещё по темну, привязав собаку, выдвинулись на ток, благо до него было менее километра. На наше счастье глухарь токовал. Непривычному уху трудно различить глухариную песню среди лесного шума. Прошло немало времени, пока сын стал различать глухариные трели, и только после этого мы стали подскакивать к птице. Скоро он приноровился, и мы стали быстро сокращать дистанцию к распевшемуся глухарю.
Когда трели глухаря стали раздаваться совсем рядом, я жестом показал сыну, чтобы он стоял на месте, а сам продолжил скрадывание. Спустя какое-то время вдруг обнаружил, что глухарь поёт сзади. Так часто бывает при подскакивании. Повернувшись, я стал высматривать птицу. Первые лучи утренней зари позволили разглядеть мошника. Он токовал на толстой ветке ели, крутясь на ней развернув веером хвост и дрожа бородой на шее при точении. Время от времени он бросал на землю, червячки помёта.
Налюбовавшись токующей птицей, я под песню ударил третьим номером дроби. Глухарь, вместо того чтобы свалиться мешком, спланировал вниз в сторону где остался стоять сын. На мой вопрос видит ли он глухаря, он ответил, что вот он передо мной. «Что смотришь! Хватай!» - скомандовал я. Послышалось хлопанье крыльев и разочарованный возглас: «Убежал!».
Ни чего не оставалось делать, как послать сына за собакой. Кобель был мастер отыскивать подранков (Блог "Жажда жизни"). Особенно он был не равнодушен к птицам отряда тетеревиных. Спустя полчаса доставленный кобель словил подранка, не затратив на поиски и десяти минут. Это был прекрасный трофей - как трофей. Моя оценка весеннего глухаря, с гастрономической позиции, не высока. На вкус - и лучше едали. По мне, чем мельче дичь то вкуснее.
Сын служил на год дольше отца, Третий год служил в Косово, в составе межнациональных миротворческих сил. В письмах мне писал, что часто вспоминает нашу охоту на глухаря.
Свежие комментарии