Сезон для охотника наступает задолго до прихода теплых дней. Еще когда за окном морозы и метели, а на календаре только февраль, начинается подготовка к весеннему сезону. Прежде всего обновляются старые профили гусей. Делаются новые, по современным уже технологиям, подсмотренным во всезнающем и всемогущем Интернете.
Я предпочитаю вырезать профили из плотного картона. Раскрашиваю водостойкой краской. Старательно, для большей достоверности, вывожу желтые лапы и клюв. А недавно распечатал на принтере изображения гусиного оперения и приклеил на профиль. Они получились легкими, а это немаловажный фактор, если идти до засидки далеко.
«Гуси» делаются в разных позах: кормящийся, спокойно сидящий, стоящий и один сторожевой. И таких профилей набирается до 20 штук. А еще надо заготовить утиные чучела. И опять помогают современные материалы.
Я нашел целую кучу болванок из застывшей строительной пены, сваленных возле нового дома. У меня тут же сработала охотничья фантазия: представил, как из этих кусков вырежу уток. Привез находку в гараж и за неделю изготовил с десяток прочных и легких чучел. Потом еще неделю раскрашивал и сушил.
Внимание к боеприпасам
Так как охота на уток отличается большим расходом патронов, я все же предпочитаю их покупать в магазине, а вот на гусей снаряжаю сам. Делаю отдельно дальнобойные и обычные. Потом произвожу контрольный отстрел. По его результатам выбираю оптимальный вариант снаряжения патрона по дальности, резкости, кучности.
Мой друг Василий Чеганов предпочитает магазинным патронам свой самокрут. Снаряжает только в металлические гильзы. Делает три вида боеприпасов: на гуся, утку и куропатку. Порох предпочитает привозить с «материка».
Дробь получает на изготовленной им лейке с электрическим нагревом. Пыжи рубит из старых валенок, а прокладки — из картона. Для сохранности стволов всегда помещает дробовой заряд в стаканчик, вырезанный из молочного полиэтиленового пакета.
Изготовленные собственными руками чучела, манки, патроны, проверенные и испытанные тобой снаряжение и снасти делают твое увлечение осмысленным и безопасным. Ведь в тундре нет магазинов и мастерских! И помощи порой ждать неоткуда. Как у Высоцкого: «Надеемся только на крепость рук, на руки друга и вбитый крюк и молимся, чтобы страховка не подвела».
В ожидании пернатых
Мы с Василием — ровесники, работаем на одном предприятии, поэтому видимся почти ежедневно. Делая утренний обход, я часто захожу к другу в аппаратную поболтать и попить чаю. Вместе охотимся уже лет десять. Выезжаем рыбачить на местные водоемы и на Енисей.
Ходим в тундру круглый год, но самое любимое время — это весна. Наверное, сказывается, что ее приходится долго ждать суровой полярной зимой. С приходом теплых дней искренне радуешься каждой травинке, звонкому ручейку и синему небу. Охота воспитывает в нас наблюдательность, доброту, честность, мужество. Не зря поэтическое общение с природой делает многих писателями и художниками.
На озере Боганида, куда можно проехать на машине, я соорудил балок, приспособив под жилище брошенную огромную железную бочку. Освободил от мусора, отделал деревом, утеплил, соорудил нары и завез все необходимое для добычи дичи и рыбы. Конечно же зарегистрировал этот «домик» в охотничьем обществе.
Световой день прибавлял силу, снег начал таять и проседать. Появились первые гости с юга — пуночки, полярные воробьи. Все чаще мы осматривали весенний небосвод в надежде увидеть гусиные стаи.
К началу сезона в Дудинке обычно уже пройдет ледоход. Уровень воды повысится на 10-15 метров. Поднимется лед на Боганиде, связанной по речке Дудинка с Енисеем. Через озеро проходит путь пролета птиц к Пясинскому водному бассейну и дальше на север — к местам гнездования.
Старт сезона
В пятницу сразу после работы мы с Василием сели в машину и поехали на охоту. Через час остановились на дороге из бетонных плит, которая идет по тундре краем озера. Весна здесь еле чувствовалась. Оттаяли только верхушки бугров.
Вода в озере заметно поднялась и оторвала от берегов ледяное поле, образовав полыньи. «И то хлеб. Значит, утка будет!» — решили мы.
Тут из-за кустов появилась какая-то личность в камуфляже и заявила нам, чтобы убрали машину подальше, так как попадаем в сектор обстрела.
— У нас там скрадок, — указал незнакомец на лайду за кустами. Пришлось переставить автомобиль от греха подальше, за поворот дороги.
Пройти напрямую было невозможно. Мешали кусты и глубокий, уже начавший подтаивать снег. Поэтому шли к берегу зигзагами. А последние метры пришлось преодолевать, проваливаясь по пояс в раскисшую массу, под которой уже хлюпала вода.
На берегу накачали лодку, загрузились и поплыли через залив к виднеющейся на бугре зеленой бочке — нашему охотничьему балку. Чтобы не терять времени, здесь же на мысу выставили на воду чучела уток.
В узком проходе между берегом и льдом расположили сеть, использовать которую имели право. Вещи и продукты перенесли в балок. На берегу соорудили скрадок, замаскировали сеткой и сухой травой и стали ждать.
Огонь по селезням!
Солнце оранжевым апельсином катилось над отрогами Путоранских гор. Наступил полярный день — время северных негасимых зорь. Весна встрепенулась от долгого сна и закурлыкала перелетными стаями птиц.
Ближе к утру над водой появились первые утки. Они весело проносились мимо нас, старательно облетая стороной ледовые поля. Сначала охота на пернатых не ладилась: промахов было много. Но потом пристрелялись, и дело пошло.
Я взял хорошего селезня-турпана. Он неосмотрительно присел к нашим чучелам и был добыт первым выстрелом. Такой экземпляр я видел впервые: весь в черном оперении, желтый с горбинкой нос, желтые лапы. Весил он примерно два килограмма.
Василию удался красивый выстрел по чирку. Он шел на нас прямо в лоб, как истребитель на таран. Пораженный точным выстрелом, поднялся вверх, сделал горку и рухнул почти у наших ног. Утки беспорядочно налетали то сзади, то спереди. Для удобства обзора мы сели спинами друг к другу. Заметив приближающихся селезней, Вася развернулся ко мне:
— Ты — правого, я — левого.
Мы синхронно вскинули ружья и почти разом выстрелили в угон по двум птицам. Обе упали в воду недалеко от берега. Были еще красивые попадания, но ближе к обеду лет постепенно угас. Добытых уток закопали в снежник и пошли в балок спать.
Наваристое блюдо
Солнце нагревало железные бока нашего жилища, а сон на свежем воздухе был крепок и здоров. Ближе к вечеру я вылез наружу. Под лучами незакатного солнца снег на окрестных сопках порозовел. Небеса засияли лазоревым цветом, словно кто-то провел по ним волшебной кистью.
Одинокая стая гусей не спеша тянулась над горизонтом к северным пределам. На оттаявшей земле зазеленели первые несмелые ростки. Словно вырвавшись из плена вечной мерзлоты, появился толстый мохнатый шмель и, радостно гудя, стал барражировать над поляной.
Я спустился к озеру. Умылся ледяной водой. Ветка ивняка, за который была привязана сеть, дергалась: видимо, попалась крупная рыба. Появился Василий, и мы, осторожно перебирая по верхней тетиве, поплыли проверять снасть. Сначала у берега вынимали запутавшихся своими колючками сопливых ершей.
Дальше я снял несколько прогонистых хариусов и подчирков. А потом увидел, что нам достался и большой налим. Он лениво шевелился, изумленно поглядывая на нас своими водянистыми глазами. Я осторожно подвел его к борту, сделал сеть корытцем и перекинул в лодку. Оказалось, что он заглотил попавшего в сеть ерша и уже не смог освободиться. Когда разделывали этого широкомордого разбойника, нашли в желудке сижка граммов на 300.
Решили сварить уху. Взбодрили костер и через час хлебали наваристую, золотистую юшку, сдобренную приправами и луком. На озере ледяное поле, подгоняемое южным ветром, приблизилось к нашему берегу. По пути подмяло мелкие льдины, а одна, зацепившись за дно, вздыбилась над водой и развалилась на мелкие, блестящие на солнце иглы.
Встреча с отшельником
По направлению к нашему берегу шел человек и тащил за собой лодку. Спрыгнул со льда на сушу и приблизился к нам. Это был Федя, который жил на противоположном берегу в заброшенной рыбацкой избе. Он принес несколько свежих щук для обмена на продукты. Мы поделились с ним, чем могли.
Федя не был изгоем общества или преступником, а просто жизненные обстоятельства так сложились, что ему пришлось перебраться на этот пустынный промороженный берег и жить отшельником, добывая себе хлеб насущный нелегким трудом охотника и рыбака. Тип таких людей и причины их ухода хорошо описал в своей повести «Правила бегства» замечательный писатель севера Олег Куваев.
Мы посидели у костра, попили чаю, и Федя ушел через озеро к своему одинокому очагу. Он шел по синему льду, низкое солнце освещало его сухощавую, неприкаянную фигуру. «Храни его Господь, как и всех нас грешных», — подумал я. Выжить одному в тундре практически невозможно…
Воздушное нашествие
После обеда мы решили попытать счастье на гусиной охоте. За высоким берегом тянулась лайда. На ней устроили засидку. Выкопали в снегу окоп, замаскировали кустиками и выставили штук 20 профилей гусей, направив их носами на север.
К вечеру похолодало. Пришлось расширить яму в снегу, натаскать сушняка береговой ивы и запалить костер. Василий остался караулить, а я лег на туристический коврик и, пригреваемый с одного бока костром, заснул. Часа в три ночи напарник растолкал меня и взволнованно, указывая на юг, зашептал:
— Гена! Гусь пошел!
Я толком еще не проснулся. Меня трясло от ночного холода. Гуси надвигались на нас, как армада бомбардировщиков. А мы, сидя в окопе, должны были защищать Север от вторжения несметных полчищ.
Первые стаи прошли высоко. Наши выстрелы не принесли им вреда. Торопливые дуплеты опорожняли наши патронташи, но все было тщетно. Я напрасно тоскливо звал их манком — гуси упорно шли на север. Лишь одна из последних стай снизилась к нашим профилям. Их не испугал дым от нашего костра, и нам удалось добыть по одному гуменнику.
Заяц и чирки
Лет закончился к утру, когда солнце чуть оторвалось от видневшихся на горизонте хребтов Лонтакойского камня. Мы собрали профили и пошли к балку. На оттаявшем бугре сидел по-весеннему грязно-белый заяц и косил на нас своими черными глазами.
С маленькой лужи, весело хлопая крыльями, поднялась пара нарядных чирков. Руки наши были заняты поклажей, а ружья висели за спиной. Мы просто полюбовались их ярким оперением и быстрым полетом.
С воды убрали чучела, сняли сеть. Забрали добычу и переплыли через протоку. Снег на склоне сильно протаял. Мы без помех дошли до машины и к вечеру были дома, очень довольные своей весенней охотой на пернатых на Боганиде.
Геннадий Белошапкин, г. Омск
Свежие комментарии