До меня в долине промышлял дед Хамаза — человек трудной судьбы. Этот белорус не по своей воле попал на Колыму 20-летним парнем и остался в здешних краях на всю жизнь. Однажды, отправившись осенью за зайцами, я нечаянно набрел на его избушку, и он ввиду позднего времени предложил мне ужин и ночлег.
Первый «блин»
Мы проговорили до утра, обсуждая рыбалку и охоту. Также выяснилось, что и в поселке наши с дедом дома находились рядом. Так мы стали добрыми соседями и друзьями.
В последующие годы я частенько посещал избушку Хамазы, когда собирался на рыбалку, охоту, за грибами и ягодой. Когда деду Ивану стало уже трудно ходить, он передал мне свои «владения». А я с благодарностью делился с ним своими трофеями…
Еще в самую первую нашу встречу старый охотник поведал, что эти сопки — излюбленные места обитания дикого барана. Животных привлекает выступающая на поверхность каменная соль, в которой они нуждаются. В ближайшем распадке толстороги обычно делали переходы с одной сопки на другую. Я неоднократно и сам видел это, когда охотился на белку и горностая. Позже наблюдения пригодились, когда пришло время попробовать добыть толсторога.
Первый мой опыт охоты на «снежника» оказался крайне неудачен и вместе с тем бесценен, поскольку помог сделать правильные выводы. Дело было в ноябре 1979 года. Прямо с «магаданской» трассы я невооруженным глазом заметил на сопке в районе 10-го километра баранов. Они казались маленькими бурыми точками на белом фоне. Взгляд в бинокль подтвердил мои предположения.
На основе прежних наблюдений я знал, что эти звери длительное время пасутся в излюбленных местах, если их не беспокоят. К охоте на баранов следовало подготовиться, так что пришлось пока просто проверить заячий путик и вернуться домой. На другой день я облачился в белый маскхалат и вооружился двустволкой-«горизонталкой» Иж-58 12-го калибра, пристрелянной пулей «Полева», обладающей хорошей баллистикой.
Прибыв в район проведения охоты, рассуждаю так: «Снизу к баранам не подойти на приемлемую дистанцию стрельбы, они меня видят, как на ладони». Если бы у меня был карабин, то я мог бы попробовать выцелить толсторогов издалека. Но в то время нарезное оружие выдавали лишь тем охотникам, у которых имелись товарные лицензии на отстрел копытных для сдачи их на мясо.
Сопка ограничена двумя распадками — 10-го и 14-го километров, «снежники» ближе к первому из них. Я делаю заход ко второму. Поднимаюсь вверх по распадку, а затем начинаю двигаться в горизонтальном направлении в сторону 10-го. Иду не торопясь и довольно долго, животных пока не вижу, хотя, по моему разумению, они должны были бы уже появиться в поле зрения.
Вдруг впереди меня и чуть ниже по склону неожиданно вырастают три фигуры самцов «снежника». Вероятно, животные лежали, а теперь вскочили, что-то учуяв. Поднимаю ружье, чтобы прицелиться… И в этот момент мои неподшитые валенки скользят вниз по склону! Я падаю и «пуделяю», стреляю в белый свет, как в копеечку… Толстороги скрываются из виду.
Выше меня раздается сильный шум — это табун самок с ягнятами срывается в сторону 10-го километра. Быстро заряжаю и вскидываю ружье. Стрелять можно, дистанция позволяет: до животных — метров 40. Но, увы, не вижу достойной цели: только самки, ягнята и молодые барашки. А у меня мечта — добыть зверя с большими рогами, чтобы сделать из его головы чучело себе на стену.
Мяса в самке в полтора-два раза меньше, чем в самце, зато она даст приплод. С трудом воздерживаюсь от выстрела. Поднимаюсь вверх и обнаруживаю глубокую лощину, в которой и скрывался табун, поэтому я его не видел.
Самцы обычно держатся особняком от маточного стада, бродят одиночками или небольшими группами. Только во время гона находятся рядом и вступают в борьбу за право продолжить свой род. В мае, когда уже тепло, самки ягнятся…
Прохожу в распадок и осматриваюсь. Выясняю, что самцы ушли по нижнему переходу, а самки — по верхнему. По-видимому, мое местонахождение на сопке сыграло в этом роль. Конечно, мне обидно, что труды пропали даром.
На основе этой неудачной попытки делаю выводы на будущее: нужна специальная обувь для ходьбы по склонам сопок, и есть смысл ставить стрелков на переходы, чтобы увеличить шанс добыть зверя. Еще я понял, что можно загонять копытных в нужном направлении…
Верная тактика
В конце ноября бараны снова появились на сопке. Приглашаю на охоту коллегу Андрея. Этот молодой человек имеет «Буран» с санями и давно «рвется в бой». Посвящаю напарника в свой замысел и получаю согласие.
Рано утром следующего дня мы отправляемся на снегоходе по зимнику реки Неры в нужную сторону. Я «десантировался» на 8-м километре, чтобы незаметно зайти в распадок 10-го и занять «огневую позицию» на нижнем переходе. Андрею досталась роль загонщика-стрелка. Мы с ним договорились, что он пойдет со стороны 14-го километра и заберется повыше, чтобы отсечь баранов от верхней тропы.
Вооружен коллега пятизарядным полуавтоматом МЦ-21-12, а это не слишком надежное оружие для мороза в 40, а то и в 50 градусов. Решили, что в случае успешной охоты выстрелов должно быть четное количество.
Без спешки поднимаюсь от русла реки к подножию сопки, скрытно захожу в распадок. Позицию занимаю на берегу пересохшего ручья возле старой лиственницы, тщательно утрамбовываю площадку. Обувь на этот раз не подведет, поскольку знакомый сапожник подшил к нашим валенкам шипованную резину.
Некоторое время делаю разминку для стрельбы, вскидывая ружье к плечу и быстро прицеливаясь. Я так тренируюсь на любой охоте, это помогает меньше мазать. Времени у меня «вагон и маленькая тележка», ведь напарнику надо еще доехать до 14-го километра, подняться повыше на сопку и скрадывать на ней «снежников».
Жду часа полтора, наконец, раздаются три выстрела, их нечетное количество указывает на то, что товарищу не повезло. Следовательно, и мне теперь можно попытать счастья. Баранов я узрел минут через 15. Три матерых самца обычного бурого окраса быстро приближаются, на подходе к ручью разбегаются, чтобы беспрепятственно преодолеть его сухое русло.
Два несутся чуть ниже меня, а один — повыше, он ближе ко мне, дистанция — всего метров 20. В этого зверя удобнее стрелять, да и у него красивые рога — хороший будет трофей. Вот баран группируется для прыжка через ручей, а я, воспользовавшись моментом, жму на «гашетку».
Пуля Полева бьет в цель, животное падает прямо в русло. Произвожу еще один выстрел в воздух «беличьим» патроном, сообщая тем самым Андрею, что зверь взят и надо гнать «Буран» к распадку…
Я быстренько освежевал тушу и перенес мясо к старой лесной дороге для дальнейшей его транспортировки снегоходом в поселок. Вскоре подъехал напарник, крайне довольный процессом охоты, несмотря на свой промах. Ему удалось выследить копытных и подойти к маточному стаду метров на 70. Далее животные заметили человека, и табун тронулся.
Андрей трижды стрелял по молодому самцу, но промахнулся. Третью гильзу полуавтомат не выбросил, и перезаряжания не произошло. Напарник также заметил, что находившиеся в сотне метров от него три матерых толсторога двинулись в мою сторону. Спустя некоторое время раздались два выстрела, возвестившие об успешном окончании охоты.
Такая тактика не раз приносила нам положительный результат в последующие годы. Однажды у меня и моих друзей оказалось три лицензии на руках. Два стрелка блокировали оба перехода, а третий охотник нагонял. Таким образом мы добыли сразу трех зверей, использовав все разрешения…
«Невиданный зверь»
Хочется мне описать еще один интересный случай, связанный со снежным бараном. Поднимаюсь в распадок на 23-м километре реки Индигирки. Простукиваю гнезда белок, оцениваю шансы добыть горностая и соболя, вижу следы рыси. И вдруг натыкаюсь на свежий переход толсторогов.
Слева от меня — седловина между двух сопок, над снегом возвышаются две пары больших «оглобель». Вдруг мое сознание пронзает мысль: «Это же гигантские рога матерых зверей!». У меня есть лицензия, так что спокойно заряжаю одностволку 28-го калибра пулей. Подхожу метров на 40 — никакой реакции.
Издаю резкий свист, самцы подскакивают, но не убегают, а недоуменно смотрят в мою сторону. Видимо, впервые встречают человека, я для них — какой-то невиданный зверь, сплошное недоразумение. Делаю прицельный выстрел в самого большого толсторога. Пуля попадает ему в позвоночник, полностью обездвижив.
Разделываю тушу на части и подвешиваю к дереву для заморозки. На обратном пути прихвачу, сколько смогу унести. Остальное придется забирать в следующий раз. Снегоход тут не пройдет: много завалов. Вариант только один — выносить на своем горбу до Индигирки, а добытый зверь весит не менее центнера…
Тут возникла еще одна проблемка: рядом видел следы росомахи. Она обязательно придет на запах и растащит все мясо, так как отлично лазает по деревьям. У меня уже был печальный опыт, заставляющий подстраховаться. Окружаю кишки барана частоколом, а на входе оставляю «сюрприз» для хищницы… Это сработало, росомаха попалась, а я спас добытое мясо.
Одну голову толсторога я выделал и повесил на стену жилища на память об этих красивейших животных. Охота на снежного барана спортивна, азартна, увлекательна. Дни, посвященные добыче этого зверя, считаю одними из самых лучших в своей жизни. Всем «братьям по оружию», промышляющим толсторога, желаю: «Ни пуха, ни пера!».
Виктор Суровцев, Омская область
Свежие комментарии