Пушная лихорадка

Первое, и самое главное, резко возросло количество желающих заняться пушниной. Помимо «исповедующих» промысловую охоту, немало людей случайных и далеких от данного вида охоты буквально ринулись в лес осваивать новое для себя ремесло капканщиков и добытчиков.

Местами прямо-таки пушная лихорадка и промысловый бум какой-то. Главный интерес представляет, конечно, добыча самых ценных и наиболее распространенных видов: куницы и соболя. На них и лег главный охотничий пресс.

Чем это объясняется? Прежде всего довольно высокой закупочной ценой, имеющей место быть в последние годы — две с половиной тысячи рублей за куницу и пять тысяч за соболя в среднем. В глубинке это деньги немалые. А также заметно возросшей популяцией ценного пушного зверька, соболя, в некоторых районах нашей необъятной Родины. Начинающий охотник за пушниной мог добыть до десятка соболей или куниц, «раскидав» капканчики даже вблизи населенного пункта. Полсотни тысяч за сезон — очень неплохой приработок для многих. И, как результат, сокращение численности зверька, передел и дележ угодий, даже общественных.

Святая уверенность — «Мой лес — моя деревня!» всегда была в охотничьей среде, но теперь начали делить ручьи, распадки и отдельные урочища. Аргументы стары как мир, и фраза типа «Я давно тут хожу!» означает, что новичкам здесь не рады. И слухи о «смерти» промысловой охоты оказались сильно преувеличены. А на закрепленных промысловых участках появилась даже специфическая охотничья эксплуатация.

«Страждущему», но не имеющему «собственных» угодий охотнику выделяется определенная территория, но не задаром, а за некую мзду. Это может быть половина от добытого, помощь при заходе на участок, либо полностью взятые на себя расходы на заброску и проживание в тайге. «Места под солнцем» на всех не хватает, поэтому в некоторых регионах рассматривается вопрос о сокращении площадей выделенных промысловых участков и увеличении за счет этого других закрепленных угодий при увеличении стоимости лицензии на добычу.

Возможно, в обозримом будущем «счастливым людям» придется немного потесниться. Думаю, это справедливо. Вся тайга давно поделена, и гласно, и негласно. И количество желающих охотиться и добывать явно превышает количество «собственников».

Имея небольшой земельный участок в Карелии, имел я также виды и на небольшой пушной промысел, но не тут-то было. «Чужие здесь не ходят». Все поделено, и точка! Видимо, придется еще дальше забираться. Благо, общедоступные угодья находятся неподалеку. В ходу различные методы выживания с насиженных мест: «закрываются» или «чистятся» чужие путики, горят избы в лесу. Нередки случаи воровства трофеев, капканов и чужих собак.

В прежние же времена воровство в лесу каралось очень и очень жестоко. И было это исключением, теперь же все больше — правило. В результате охотничьего пресса количество куницы, к примеру, снизилось. В Белгородской области еще пару-тройку лет назад «натоптано» было в каждом перелеске. А в нынешнем сезоне охота на каменную и лесную куниц закрыта в некоторых районах области. Следов зверька я видел мало даже в феврале!

 

фото: Fotolia.com

Результат возросшего интереса. Как бы не вернуться в 50-е годы, когда на Европейском Севере был установлен полный запрет на ее добычу в результате перепромысла подорвавшего численность этого ценного вида.

Второе — аномальные перепады капризной погоды. Затяжная предновогодняя оттепель без снега не позволила эффективно охотиться с собакой. Капканы приходилось или закрывать, чтобы не попортить шкурку, или слишком часто проверять. Что не всегда возможно.

Главное, было непонятно, есть зверек или нет. Об охоте троплением без собаки вообще речи не было. Ударившие затем сильные морозы заставили охотников сидеть дома, а животных в укрытиях. Словом, погода напоминала качели: мороз — оттепель. Третье и основное — закупочные цены. В прошедшем сезоне они напоминали те же качели. Беру только основные виды: в начале сезона, пока перекуп с деньгами, за «куньку» давали около двух с половиной тысяч целковых. За соболька — около пяти.

По окончании — полная ценовая катастрофа. Резкое падение цены и спроса на фоне увеличившегося предложения. Куница «упала» до двух тысяч и ниже, соболь, местами, до полутора тысяч, а то и вовсе брать перестали. Чтобы не попасть впросак, многие добытчики опять попрятали шкурки по морозилкам. До лучших времен. Получается, морозилка — такое же орудие промысла, как капкан, ружье или собака. (Кстати, морозилку лучше для этих целей иметь отдельную). В чем же причина?

Очевидно, падение спроса на меха в Поднебесной и в мире вообще. Основной потребитель — Китай сократил закупки, а предложение осталось на прежнем высоком уровне. А еще и пресловутый кризис, несомненно, внес свою лепту: состоятельные покупатели не спешат расставаться с деньгами, откладывая покупки. Соболья шуба — это всегда предмет роскоши! Кто-то опять грешит на сговор перекупов. «Ничего личного, просто бизнес!» Кто знает?..

Но вот некоторые бизнесмены, скупившие соболя по 5 тыс. рублей до Нового года, оказались в глубоком минусе. У них также свои риски, и немалые. Меховой вариант «русской рулетки» какой-то получается. Но как бы там ни было, в проигрыше всегда охотник окажется — сейчас один лишь транспортный расход в угодьях может сделать убыточным любую добычу. И это не говоря о закупке снаряжения, лицензий, продуктов и многом другом. Так, в общем, всегда и было, спаивали ведь в стародавние времена купцы в факториях эвенков да тунгусов. Купят пушнинки немного — загуляет абориген.

А наутро — плохо представителю КМНС, опохмелиться бы, фермента нужного в организме нет. Ну, тема известная. И сгребает купчина по дешевке тяжким трудом добытую пушнину. В советскую эпоху за такие деяния, как спаивание тех малых народностей, светила реальная статья УК, и это правильно. И сухой закон в тех краях — тоже правильно.

Застал я еще те времена, работая в ЯНАО. Правда, женских духов иногда в магазине не было. А за флакон «Тройного одеколона» полновесный червонец давали… Вместе с тем, сейчас работают на пушном рынке и порядочные люди. В том числе — организации. Они и цену дадут справедливую, не обманут. И, что важно, некоторым из них товар можно по почте отправить, а это очень удобно охотнику из глубинки.

Но в данном случае все держится только на доверии. Сейчас времена другие, но пушной промысел — все та же лотерея. То зверька нет, то погода плохая, то цена «ниже плинтуса». Все охотнику «не так»! Что касается «второстепенных видов», норка, лисица, бобр, белка — закупочная цена держится на уровне прошлого года, не являясь стимулом для охотника. Отдать шкурку бобра за 500 рублей? Пусть лучше плавает, разве что на мясо добыть, ну и струи немного взять. А часто шкурки этих видов вообще не принимают. Разве что лисицу за 500–700 рублей.

Но у нас в области далеко не все охотники обдирают рыжую. Лисица может оказаться больной: бешенство, трихинеллез… Помню, в инспекции мне рекомендовали выкидывать тушку в мусорный контейнер, на свалке сожгут, меньше заразы. Это в случае, если нет желания возиться со съемом шкурки. Белку, если повезет, можно по 50–100 рублей отдать, некогда важный промысловый вид…

Кстати, таковы примерно закупочные цены в Северной Америке и Канаде, которые являются основными поставщиками дикой пушнины. Относительно тамошних реалий и цен, они соответствуют нашим российским. Их куница или канадский соболь, правда, тоже упала почти в два раза. Но там основная часть трапперов занимается добычей больше для души, для них это увлечение, и хорошо, если хотя бы затраты окупаются. Лишь для небольшого процента траппинг — это основное занятие. Имеется своя ассоциация. К слову, добывают без собак, как ни крути, а trap — это всего лишь ловушка.

 

фото: Fotolia.com

 

Теперь о больном для многих, о «гуманных» капканах. При всех известных достоинствах гуманных капканов, а таковые, несомненно, есть, имеется и несколько «ложек дегтя». Избирательность. Почему «гуманному» отлову подлежат только 12 видов животных? Остальных, выходит, можно и «помучить»? Ох уж эти сердобольные «зеленые» европейцы с их двойными стандартами! И почему переход на новшества идет по-стахановски, в отличие от той же Канады, где он занял несколько десятков лет? Куница, норка «идут» в ящики и рамки.

А вот с отловом соболя не все так гладко — зверек быстрее наступит на тарелку, чем просунет голову в железную рамку. Инспекция местами рьяно взялась контролировать обстановку, по путикам ездят, и горе охотнику, который продолжает ловить по старинке, ногозахватами.

Так в моей родной Амурской области кара достигает 20 тысяч рублей за поимку целевого зверька запрещенным орудием лова. В том же ЯНАО сотрудники бдительно следят за исполнением непонятных и ненужных инструкций. Это сугубо мое мнение.

Охотники часто переходят на кулемки, плашки, проскоки различных конструкций, самодельные давки. Но и здесь незадача. Охотиться с применением подобных самоловов разрешается только представителям КМНС. Остальным запрещено ввиду отсутствия сертификата на такие ловушки. Так происходит переход на «гуманные» орудия лова. С различным результатом в конце сезона. Часть охотников успешно освоила нововведения кировского и китайского производства, другая часть не признает и по-прежнему ловит и еще долго будет ловить по старинке.

А в общем, на мой взгляд, царит какая-то неразбериха: местами капканами ловить можно, местами «не можно», одни виды — только гуманными, другие — «ногозахватами»; распространен «самозахват» участков лова, угодья поделены официально и негласно, непонятно, откуда берутся закупочные цены. Самое главное, самих охотников спросить не удосужились, что и как им удобнее применять на охоте. В пределах разумного, разумеется.

И, подведя итоги, можно сказать, что этот вид охоты постепенно переходит на любительский уровень и приобретает все большую популярность, становясь увлечением, часто приносящим небольшой заработок охотнику.

Сергей Чухлебов.

Источник