Конец февраля. Иду закрывать капканы. На душе и радость, и сожаление. Солнышко припекает уже по-весеннему, чувствую, как кожа покрывается загаром. Иду в белом камуфляже, оружие не беру, во-первых, легче бежать по путикам, а во-вторых, сезон я закончил и все, кто выжил за это время, достойны жизни и размножения, от этого уважения к лесному народу, сердце подпрыгивает от радости.
В конце путика смотрю, мою лыжню пересекает свежий след изюбра. Темп сбавил, иду потихоньку (уже привычка в крови), смотрю, копал снег, добираясь до кочек, ямы по полтора метра глубиной, и все вдоль моей лыжни, нелегко ему приходится. Прохожу около сотни метров и вот он - стоит в выкопанной воронке, тело не видно, только рога иногда мелькают, когда он голову поднимает. Чавкает, фыркает, короче, обедает от души. Я потихоньку начал подходить, между нами осталось не больше 5-ти метров, я присел на корточки и любуюсь этой картиной. Посчитал отростки (7 штук), рога ещё не скинул, посмотрел, как переливаются мышцы на лопатках, когда он капать начинает. Минут десять сидел, даже заскучал, а пугать его так не хотелось. И вот, наконец, до него долетел мой аромат, он поднял голову, посмотрел в мою сторону, вращая глазами, потом опять опустил голову и резко поднял - я не исчез... Он фыркнул, не довольно так, даже как-то угрожающе, выпрыгнул на свой след, опять повернул голову в мою сторону и тявкнул (я сижу, молчу, в ответ не фыркаю), видно, что этот заяц-беляк переросток ни каких претензий к нему не имеет. Очень грациозно и величаво он закинул голову и медленно с презрением, издавая резкие звуки (цензура бы запищала), пошёл в сопку. Я встал и, как обруганный, непрошенный и безобидный гость, пошёл дальше по путику, а сзади всё доносились и доносились его короткие, трубные, победные крики.
Свежие комментарии